– А настоящие сильней бы воняли, – съехидничал Александр. Видно, поражение в драке с Лионом его сильно обидело.
– Ну почему ты такой злой? – вдруг спросила Наташа. – Ты же фаг.
Александр смешался и замолчал.
Вместо него ответил Стась:
– К сожалению, именно поэтому и злой. Идите, ребята.
Через полчаса – Стась все еще был в обеденном зале, дожигал в камине «наши останки» – мы уже разговаривали с Александром нормально. То ли он и впрямь успокоился, то ли взял себя в руки. Разглагольствовал, усевшись в кресле:
– Это обычное дело, ничего сложного. Когда основное обучение закончено, стажера отправляют на реальное задание. Конечно, стараются выбрать что-нибудь попроще, но тут так повернулось, что все равно нужен был мальчишка… то есть девчонка, но где взять тренированную девчонку? Я прошел ускоренный курс по маскировке, для проверки даже пробыл три дня в приюте для девочек Святой Урсулы. Ничего, никто не заподозрил, кто я. Тогда мы полетели на Эдем, неделю прожили в особняке Берманов вместе с ними. Ох и злились же они… особенно Александра. Ничего, успокоились, даже помогать стали.
– А словечко «ничего» – тоже от Александры? – насмешливо спросил Лион.
– Конечно. Фаги не употребляют слов-паразитов, они демаскируют.
Лион покачал головой, но вроде бы уже с восхищением.
– Сашка, а можно… – Наташа, давно уже тершаяся возле трюмо, взглядом указала на баночки с кремом.
– Конечно, – кивнул он. – У меня этой дряни воз… целый вечер заучивал, что и куда намазывать. Ты вот тот пилинг попробуй, с толченым жемчугом и отдушкой из лотоса.
– А что, как-то особенно действует? – удивилась Наташа.
– Да нет, конечно. Какая разница, жемчуг там или ореховая скорлупа. Зато стоит четыреста кредитов баночка.
Наташа пискнула и немедленно принялась намазывать лицо. Сашка вновь повернулся к нам:
– Потом мы убрались с Эдема, тайком. Настоящие Берманы планировали оставить вместо себя двойников… если честно, то мы под видом двойников к ним и прибыли. Только сделали все наоборот – тайком улетели на Новый Кувейт, а Берманы остались в особняке изображать сами себя. Они чудаковатые, так что никого не удивило их затворничество.
– А что вы собирались делать на Новом Кувейте? – спросил я.
– Ну уж точно – не вас спасать… Не знаю, операцией руководит Стась. Да если и знал бы, все равно не сказал.
– Наверное, хотели встретиться с президентом Инея и убить ее? – предположил Лион. – Но…
– Но все говорят, что ее нельзя убить, – кивнул Сашка. – Во-во. Разобраться с этим было бы неплохо.
– И получилось? – продолжал выяснять Лион.
– Ничего не получилось. Президент с нами не встретилась, обошлась советниками. Как на площади юродствовать, так у нее время есть… – Лицо Сашки стало злым, напряженным. Он, конечно, знал про издевательство над Тьеном и не собирался прощать его Инне Сноу.
Я подумал, что на самом деле Сашка вовсе не такой уж плохой. Злой – это да, но каким еще можно вырасти, когда тебя с самого рождения муштруют, учат убивать и притворяться. Ведь Сашка даже родителей своих не знал, он родился «в пробирке». Только воспитатели и учителя. До трех лет есть еще няньки, только им и разрешено обходиться с маленькими фагами ласково. А потом – все. Можно хвалить, можно ободрять, но даже обнимать или гладить не рекомендуется.
Почему-то всегда так получается – борцам со злом живется несладко. Конечно, если они не обычные полицейские, присматривающие за порядком в городах, а такие вот супермены вроде фагов или императорской гвардии. Тех тоже с раннего детства воспитывают особым образом.
Когда-то Стась сказал фразу, от которой я хихикнул, но по-настоящему не понял: «Для того чтобы бороться с чудовищным злом, требуется чудовищное добро».
Вот теперь, глядя на Сашку, я это понимал. Еще я знал, что Стась никогда не потреплет его по голове и не шлепнет по затылку. Ну разве что на задании вроде нынешнего, притворяясь заботливым папашей, но притворство – это совсем другое. И Сашка сам не ждет, чтобы его обняли или сказали что-то ласковое.
Он солдат.
Он маленькое чудовищное добро.
И пусть я вырос на нищей планете, пусть не знаю и не умею десятой доли того, чему обучен Сашка. Пусть он уже сейчас – герой, а я – путающийся в ногах у героев мальчишка. Но мне его жалко. Он куда несчастнее меня.
Как хорошо, что я не фаг!
– Знаете, как на самом деле началась карьера Инны Сноу? – спросил тем временем Сашка. – Нет? Мы перерыли все архивы, пока выяснили. Она окончила университет по специальности социология. Работала социологом, психологом, защитила степень магистра. Потом на Инее начался экономический кризис, работу по специальности Инна Сноу потеряла, но зато устроилась на телевидение ведущей вечерних новостей. Она такая симпатичная…
– Так у нее нормальное лицо? – заинтересовался Лион. – А то все время прячет его под вуалью…
– Красивое лицо, – солидно сказал Сашка. – Очень популярная была ведущая. Но лет семь назад перестала сама выступать, а перешла на работу в отдел маркетинга, изучать, какие передачи людям больше нравятся, и давать рекомендации. После этого телепрограммы с Инея сразу стали жутко популярными. И детские вроде «Бастиона Империи», и сериалы для домохозяек, и шоу для мужчин, и обучающие… как приготовить обед за десять минут, например.
Я вспомнил, что тоже иногда смотрел «Вкуснотищу!» – передачу, где веселые молодые артисты готовили всякие вкусные блюда, одновременно наигрывая на губной гармошке или гитаре, жонглируя или еще как- нибудь забавляя зрителей. Значит, программы с Инея и до нас добирались понемножку.
– Наверное, она очень талантливая, – рассуждал вслух Сашка. Повторял слова Стася или сам над этим думал? Не знаю… – Сумела просчитать, что людям нравится, а что нет. Это, конечно, всегда умели просчитывать, но она оказалась лучше всех. А вот как она придумала внедрять людям программы и как сумела их спрятать в передачах – этого мы пока не знаем. Может быть, ей кто-то помогал. Она ведь и без всяких программ убеждала людей ей помогать. А уж с программами… Вначале сделала так, что ее выбрали президентом на Инее. Она только-только стала выступать как политик, несколько раз на экране появилась – и вдруг раз, все ее полюбили! Президент сам ушел в отставку и назначил досрочные выборы, представляете? Тогда еще никто не понял, в чем дело, а это она активировала программу на своей родной планете. И пошло-поехало…
– Сашка, – сказал я. – Скажи, а разобрались, как именно эти программы действуют?
Он кивнул:
– Разобрались. Вот из-за него и разобрались… – Он кивнул на Лиона, и тот даже покраснел от удовольствия. – У человека мозг начинает работать словно компьютер. Такой эффект используется в потоковых вычислениях, но там мозг просчитывает пятимерную навигацию, а здесь строит виртуальный мир, в котором человек начинает жить. Все те, у кого программа сработала, ничего и не заметили. Им казалось, что они проснулись, стали жить, как прежде, их президентом стала Инна Сноу, а Император вдруг принялся всех притеснять, и началась война. Они за одну ночь прожили целую жизнь, и вся эта жизнь их убедила – Инна Сноу хорошая, она самый лучший правитель…
– И у всех были одинаковые сны?
– Нет, конечно. Как могут быть одинаковыми сны у академика, домохозяйки и трехлетнего малыша? У всех разные. Те, кто мечтал о приключениях, – воевали. Те, кто мечтал разбогатеть и жить в пентхаузе, – разбогатели и жили. Те, кто мечтал о любви, – полюбили… Но всегда были Инна Сноу и Император. Сноу – хорошая, Император – плохой.
– Но потом сон кончился, – сказал я, краем глаза поглядывая на Наташку. Та совсем закопалась в кремах, духах и пудрах. Как же она в лесу без всего этого обходилась?
– Сон кончился и даже забылся, – кивнул Сашка. – Так и было задумано. Но дело в том, что характер-то
