Лидочка засмеялась. Ей тоже начинал нравиться этот симпатичный московский Колесников, так похожий и так не похожий на ее мужа.
Гончаров допил свой кофе и промокнул рот чистым носовым платком.
— Прошу прощения, вынужден вас покинуть, — сказал он обоим. — Желаю вам интересно провести время в Москве, Лидия Ивановна.
— Благодарю, — сказала Лидочка.
— А как же со Стуловым? Может быть, все-таки решитесь, а? Нагнали бы на него черную меланхолию, что ли… — попросил о чем-то Гончарова двойник.
— Извините меня, Володя, но тут разговора быть не может. В конце концов, это уголовщина.
— Вообще-то, да… Ну, ладно, как-нибудь сами справимся.
— Желаю удачи.
Мужчины пожали друг другу руки, Гончаров раскланялся с Лидочкой и пошел к выходу.
Некоторое время Лидочка и ее новый знакомый стояли молча.
Лидочка наконец съела пирожное и запила его остывшим кофе.
— Еще чашку? — предложил двойник.
— Можно.
Они снова пили кофе и разговаривали. Лидочка понемногу привыкла к новому положению и начала успокаиваться, как бывает, когда проходит первое сильное потрясение.
— Ваш друг, наверное, хороший врач? — спросила она, глядя снизу вверх на собеседника. — У него такое приятное лицо и пальцы, как у пианиста.
— Не просто хороший, а гениальный. Это, можно сказать, современный Пирогов. Единственный в стране хирург, который делает сложнейшие операции без наркоза.
— Как без наркоза?
— Без химического наркоза, — пояснил двойник. — Некоторые люди совершенно его не переносят. Что, никогда не слышали?
— Не слышала, — покачала головой Лидочка.
— Тогда объясню. Дмитрий Александрович несколько лет работал в Индии и там кое-чему научился у йогов, в том числе и обезболиванию без наркоза. Представляете, больного оперируют в полном сознании — режут плоть, пилят кости, а он совершенно ничего не чувствует. Должен вам сообщить, что Дмитрий Александрович вообще личность выдающаяся. Он ведь в самом деле предсказал нашу встречу.
— Он еще что-нибудь обо мне говорил? — осторожно спросила Лидочка.
— Ага, испугались! — улыбнулся двойник. — Можете быть спокойны, ничего он о вас больше не говорил. Зато я могу сказать.
— Что же вы можете сказать?
— А вот мы сейчас про вас все узнаем. Дайте-ка вашу руку.
Он взял левую Лидочкину руку с обручальным кольцом на пальце и повернул ее ладонью вверх, глядя между тем Лидочке прямо в лицо.
— Могу сказать, например, что вы замужем.
— Ну это и так ясно.
— Что у вас скорее всего нет детей…
Лидочка промолчала.
— …что с мужем у вас сложные отношения.
Вот нахал! Ясно, что женщина, которая любит своего мужа, тем более молодая, не станет вступать в знакомство с первым встречным. Она хотела убрать руку, но двойник удержал ее.
— Он хороший человек? — услышала Лидочка.
Это был принципиальный вопрос, заданный особым тоном. Лидочка поняла, что от ответа на него зависит многое.
— Он странный человек, — сказала она.
Помолчали секунду—другую.
— Вы любите его?
— Ого! — усмехнулась Лидочка. — Сразу все хотите знать.
— Сразу все, — сказал двойник. — Думаю, что не любите. У вас не очень-то веселые глаза.
Лидочка ничего на это не ответила и осторожно высвободила руку.
— Мне уже надо идти…
— Мне тоже, — сказал двойник. — Куда прикажете?
Он взял ее чемодан.
— В «Центральную», — сказала Лидочка, зная уже, что теперь им никуда друг от друга не деться.
Они вышли наружу и неторопливым шагом двинулись по улице Горького.
Лидочка, желая избежать расспросов о себе, сама спросила двойника: — А вы москвич?
— Начинающий москвич. Всего четвертый год стажа.
Он коротко рассказал о себе. По специальности инженер-конструктор химической автоматики. Работал в Сибири, в одном проектном институте, но разругался с начальником своего отдела и ушел из института, вообще бросил свою профессию. Теперь работает озеленителем в московском городском тресте зеленых насаждений и одновременно учится на вечернем отделении биологического факультета МГУ.
Еще одно совпадение! Муж тоже прежде работал в Сибири в каком-то институте, связанном с химией, но только переехал в Григорьевск, а не в Москву. Наваждение какое-то…
— Почему же вы сменили профессию? — как будто из простого любопытства поинтересовалась Лидочка.
— Почему?.. Тут, знаете ли, целая история. Долго рассказывать.
— А вы расскажите, — попросила Лидочка.
Она уже точно теперь знала, что он понятия не имеет, с кем его свел случай, и решила держаться смелее.
— Вам это в самом деле интересно? — с сомнением сказал двойник.
— Очень интересно. Я люблю слушать, когда другие люди рассказывают о себе.
— Э, да уж не занимаетесь ли вы писательством, моя милая! — воскликнул двойник и даже остановился, разглядывая Лидочку.
— Ну что вы! — сказала Лидочка. — Литературных способностей у меня кот наплакал. Просто мне действительно интересно знать, как живут другие люди.
— Ну, что ж, пожалуйста…
Он начал рассказывать, сначала без особого энтузиазма, как бывает, когда говорят по заказу, но постепенно увлекся и разговорился. Он, конечно, ни сном ни духом не ведал, какую заинтересованную и внимательную слушательницу нашел в лице Лидочки. История же была вот какая. «Нитрон» — так назывался их институт — разрабатывал проект высокопроизводительного автоматического цеха по производству нового, не применявшегося раньше в промышленности вида химического сырья. Выполнял эту работу отдел спецавтоматики под руководством некоего Стулова Роберта Евгеньевича, кандидата технических наук и начальника отдела. Ожидался громадный экономический эффект, а с ним и всевозможные блага — премии, научные степени, публикации, загранкомандировки и прочее. Колесников после окончания политехнического института, как лучший из студентов, был направлен на работу в «Нитрон» и угодил как раз к началу проектирования. За три с небольшим года он сделал большие успехи — вырос до ведущего конструктора, стал соавтором двух изобретений, на которые были поданы заявки, и уже начинал подумывать о теме будущей диссертации. О нем говорили как о восходящей звезде института, предсказывали ему большое будущее. Но судьба и сам Колесников распорядились по-иному.
Все началось с письма, которое прислал Володе его школьный учитель природоведения. Володя был родом из старого сибирского села, находившегося на берегу громадного Лебяжьего озера — места изумительно красивые, богатые природой. Здесь издавна жили рыбаки и охотники. В письме сообщалось, что цех, проектируемый их институтом, собираются строить рядом с целлюлозно-бумажным комбинатом, который уже много лет стоял на озере Лебяжьем, и оказалось, что это очень и очень плохо. Учитель приложил к письму вырезанную из английской газеты «Морнинг стар» статью о судебном процессе,
