Через полчаса на той же волне передавалось длинное непонятное сообщение, в котором то и дело упоминалось слово «сайра». Этой информацией заинтересовалось не только военное министерство, но и морское ведомство, поскольку его сотрудники уже давно анали, что в армейских шифрах название вкусной рыбки обозначает моряков.
Радиограммы генерала Дога возымела свое действие. Сигналы радиостанции «Панама» были приняты многими коротковолновиками Европы. Об этом появились подробные сообщения в выпусках известий по радио. Видный парижский профессор, объясняя хорошее прохождение радиоволн из Панамы, сослался на прошлогоднюю солнечную активность. А Британская радиовещательная корпорация немедленно включила в свою международную викторину вопрос о необычных радиосигналах. Лицу, которое даст правильное объяснение, в качестве премии был обещан самый дорогой холодильник фирмы «Хувер». Один высокопоставленный чиновник военного министерства, не устояв перед соблазном, сразу попытался связаться по трансатлантическому кабелю с организаторами викторины, но был вовремя обезврежен — агенты Бюро расследований успели перерезать кабель. Часом позже в сенатской комиссии по военным делам заместитель военного министра устроил бурную сцену представителям морского ведомства. Моряки дружно отпирались, ссылаясь на то, что им ничего не известно о существовании Диньдона и тем более — о строительстве там армейской базы. Уличить моряков во лжи не удалось, но на всякий случай им не поверили. Сенаторы занялись составлением и редактированием заявления, в котором осуждалось порочное поведение морского ведомства, а моряки, воспользовавшись перерывом, бросились на телеграф, помещавшийся в этом же здании. Командующему Средиземноморским флотом было отправлено срочное предписание о посылке в Диньдон трех крейсеров.
Одновременно в соседнее окошко телеграфа армейцы подали депешу-молнию генералу Догу. Спецгруппе «Панама» было приказано немедленно высадиться на берег и занять оборону на территории будущей базы. Другая телеграмма была послана командующему военно-воздушными силами в Европе. Ему предписывалось перебросить в Диньдон десантную дивизию…
К счастью для международной обстановки, в это время на телеграф пришел Пат — молодой человек в тщательно отутюженном костюме и мягких тупоносых туфлях. Своей прической, напоминавшей дамский парик, и несколько развязными манерами Пат вполне мог сойти за начинающего киноактера, но на самом деле он служил продавцом в универсальном магазине. Не обратив внимания на ссорившихся военных, молодой человек смело открыл дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен» и вошел в аппаратную. Пат не считал себя посторонним: вот уже полгода он успешно ухаживал за контролером Бетти и давно был признан за своего всеми служащими телеграфа.
Бетти обладала редкой способностью — она умела делать несколько дел сразу. Например, подсчитывая слова в телеграммах, она одновременно успевала закрепить «поехавший» чулок, улыбнуться старшему контролеру и рассказать подругам, как замечательно они с Патом провели вчерашний вечер. В общем, это была совсем неплохая современная девушка. А представители государственного департамента, без сомненья, сочли бы ее исторической личностью, если бы узнали, как просто Бетти удалось предотвратить в этот день военный конфликт в Диньдоне. Но будучи скромной девушкой и, кроме того, опасаясь потерять работу, Бетти никому не призналась, что утром обнаружила в своей сумочке три телеграммы с отметкой «Особо срочно».
Первая была адресована командующему Средиземноморским флотом. Вторая — генералу Догу на борт транспорта «Автоген». А третья — командующему военно-воздушными силами в Европе.
Видно, торопясь накануне в кино, Бетти машинально сунула их в свою сумку…
Эту ночь Диньдон спал спокойно. Не спало лишь четверо. Не спал Микки Маус, и не спал Моторолли. Они сидели по-прежнему в гостиной аптекаря, сонно таращили друг на друга глаза и время от времени перекидывались короткими фразами.
— Сто восемьдесят шесть! — предлагал Микки. — И то себе в убыток…
— Мало! — возражал аптекарь.
Микки уже шесть раз навещал свою спальню, чтобы получить с «Автогена» новые инструкции.
Остальные участники переговоров, не выдержав бесконечного сидения за столом, тут же в комнате свалились в тяжелом беспокойном сне. Спали они в разных позах, по-разному храпели, вздыхали, ворочались. Фьють даже дважды плакал во сне.
Но все члены КАП видели один и тот же сон. Широкая мраморная лестница вела мимо аптекарских бетонных львов куда-то вверх, к подножью огромного монумента. На ступенях лестницы валялись зеленые долларовые бумажки. Друзья нагибались и нагибались, поднимая эти хрустящие бумажные листки, совали их в карманы, за пазуху. Отец Кукаре, задрав сутану, как юбку, собирал деньги в подол…
Ступенек было великое множество. И зеленые листки с трудом отдирались от холодного мрамора. Болели руки, болела спина. А на самом верху, на золотом постаменте, сидел на золотом коне золотой Моторолли. Размахивая золотой сверкающей саблей, он страшно кричал:
— Мало! Мало!
В Моторолли действительно вселился дьявол. Наверное, он воспользовался тем, что отец Кукаре был сражен финансовым сном. Каждый раз, когда Микки Маус, получив по радио новые инструкции, возвращался в гостиную, аптекарь дрожал от страха. Ему казалось, что покупатель сейчас захохочет и сообщит, что это была обычная веселая заокеанская шутка.
Но Микки входил скорбный, сосредоточенный, садился за стол и тихо говорил:
— Сто девяносто! Это мое самое последнее слово.
По-видимому, дьявол именно в этот момент толкал Моторолли под руку, и аптекарь отрицательно качал головой:
— Мало!
Диньдон спал спокойно.
Не спали еще и Трей с Веей. Они сидели на берегу и швыряли камешки в море. Камешки, попрыгав по гребешкам волн, смело ныряли в глубину.
— Сто девяносто один! Сто девяносто два… — считала девушка. — А почему ты раньше не приезжал к нам в Диньдон?
— Так если бы я знал, что ты здесь живешь! — говорил парень. — Если бы я знал, что самая чудесная девушка на свете живет в такой дыре… прости, в таком городе…
Луна на минутку спряталась за тучу, серебристая дорожка на море утонула в волнах, и Трей сразу же потянулся к девушке. Но она отстранилась.
— Нехорошо, мы только сегодня познакомились, а ты уже лезешь целоваться…
— Ладно, я подожду, — согласился Трей и швырнул в воду еще один камешек.
— Двести!
И в этот момент в небе вспыхнула яркая зеленая звезда. Обгоняя блестящие искры, она ринулась вниз и потерялась в море…
Микки Маус, увидев из окна зеленую ракету, удовлетворенно вздохнул: генерал Дог с борта «Автогена» приветствовал окончание переговоров.
Итак, земельный участок в Диньдоне был куплен военным министерством за двести миллионов долларов. Микки задернул штору и лег спать.
В окне Моторолли тоже вскоре погас свет. Аптекарь провалился в сон мгновенно — без сновидений и мыслей. Он мог спать спокойно. Под подушкой у него лежал украшенный красной квадратной печатью чек. В графе «сумма» было жирно проставлено: «200 000 000 долларов».
Не повезло в эту ночь только Трею. Проводив молодую учительницу домой, он пошел в полицейский участок, чтобы скоротать ночь на жесткой скамье. Но на дверях участка висел большой ржавый замок. По- видимому, у комиссара Фьють не нашлось времени позаботиться о ночном дежурстве…
Парень вернулся к домику Веи и уселся на ступеньку крыльца. Ночь надежно укрыла Диньдон своим черным бесконечно дырявым одеялом…
11
