Варвара Петровна испуганно вскинулась:
– Что ты, Сашенька, куда мне брать! У меня дед ворчливый! Да и хлопот с ним много! Не до кошек мне! – И прибавила с ехидцей вредная старушенция: – Была бы я одинокая, как ты, непременно взяла бы!
Вот спасибо. В общем, свернула Саша разговор и уже направилась к двери, как бабулька вдруг крикнула:
– Сашенька, может, все-таки возьмешь?
И надо было ей об этом узнать! Теперь эти кошки из головы не идут. Куда ей кого-то брать, когда сама бездомная? Она долго думала. Часа два. Потом не удержалась: дай, думаю, зайду в ту квартиру, просто посмотрю…
Собственно, там находилась только одна кошка (всех остальных действительно разобрали) – серая в полоску, звалась Маруськой, глядела не мигая пронзительно-зелеными глазами прямо в душу. И дрогнула душа…
– Ой, Сашенька, добрая девочка, – вздохнула Варвара Петровна, – берешь, значит? Вот и хорошо, вот и правильно, тебе бог за это счастья даст!
Саша усмехнулась: лучше бы квартиру! С прибавлением!
Принесла Маруську домой. Та моментально освоилась, поела, включила мощный мурчальный мотор и завалилась спать на Сашину кровать.
«Завтра куплю ей все, что нужно для кошачьего счастья, – корм, игрушки, корзинку. Да… Теперь еще и кошка на моем попечении! А если я опять останусь без средств к существованию? Но ведь она же не уссурийский тигр, моя Маруська! Не объест».
Достоинств Маруська не сказать, чтобы выдающихся. Обычная кошка. Цвет мышиный, самый модный. Но вкрадчивая… В смысле, в сердце вкрадывается. Сразу и навсегда.
В конце ноября позвонил отец. Саша обрадовалась и предложила встретиться в ресторанчике. Специально не стала приглашать его к себе. Поглядев на скромное Санино жилье, отец, конечно, понял бы, что ее жизненные обстоятельства изменились не в лучшую сторону.
Голос у отца красивый, глубокий, не зря его часто зовут в озвучку. В один только голос можно влюбиться.
– Как ты, дочь?
Саша встревожилась – отец выглядел усталым. У нее сжалось сердце: неужели стареет?
– Что случилось, папа?
Он усмехнулся.
– Кризис! Ты разве не знаешь?
– А, ну да… Я что-то слышала.
– Тебя не коснулось?
Саша нарисовала на лице дурацкую улыбку.
– Нет, прошло стороной!
– А в меня попало этим снарядом. – Он попытался улыбнуться, но у него не получилось.
– Сидим без работы. Смешно, придется жить на актерскую пенсию. Жена нервничает. Хорошо, Сашка, что ты не пошла по актерской стезе! Жуткая профессия, зависимая и неблагодарная! А ты все там же работаешь? В рекламе?
– Нет, папа, я сейчас в другом месте. – Она замялась, придумывая убедительную ложь во спасение. – Я теперь работаю в автотранспортной компании.
– Да ну? – удивился отец. – Кем?
– Хозяином. Это моя компания.
– Какая ты молодец, Санька!
И не стоит вдаваться в детали.
– Па, я могу тебе чем-нибудь помочь?
Он кивнул, достал сигареты, закурил.
– Да, Саша, я как раз хотел попросить тебя о помощи. Речь о твоей сестре.
– А что с ней?
– В том-то и дело, что я и сам не знаю, что с ней. Девочка яркая, сложная, избалованная, талантливая сверх меры, ну ты же видела!
Саша закивала, как китайский болванчик.
– Там какая-то любовная история. Катя нам ничего не рассказывает. Она уже месяц не появляется дома. Где живет – не знаю. Изредка звонит сообщить, что у нее все в порядке, но я чувствую, что лжет. Очень беспокоюсь за нее. Катя – самое дорогое, что у меня есть в жизни. – Он беспомощно развел руками.
– А чем же помочь?
– Может, встретишься с ней, поговоришь? Ведь вы не чужие друг другу люди.
«Ничего себе, – охнула Саша, – я и Катя! Интересно, как он это представляет? Я позвоню ей и скажу: «Катя, я твоя сестра! Помнишь меня? Мы виделись мельком лет десять назад! А я как раз вчера упала с Луны и подумала: почему бы нам с Катей не встретиться?» А Катя пошлет меня куда подальше и будет совершенно права».
– Па, ну ты же сам все понимаешь, я для нее чужой человек, с какой стати она станет со мной откровенничать?
В ответ такой умоляющий взгляд, что Саша растерялась.
– Хотя бы попробуй. Может, тебе она доверится, поговорите по-девичьи… Саша, ведь я тебя не часто о чем-либо прошу…
– Хорошо, я попробую. Дай мне телефон Кати!
Перед выполнением этой дурацкой миссии Саша опрокинула рюмку коньяку. Настроение было паршивым – она не любит навязываться к людям. Но раз обещала отцу, значит, придется. Сосчитала до десяти, вдохнула поглубже и набрала номер телефона Кати:
– Здравствуй, Катя! Это Александра.
– Какая Александра?
– Твоя сестра!
И чего? Про дела поинтересоваться или про погоду?!
– Катя, мы могли бы встретиться?
– А в чем дело?
– Ну, просто встретиться, пообщаться, не чужие ведь люди.
– Я очень занята, – манерно вздохнула та.
Саша уже ненавидела и ее, и себя.
– Может, все-таки найдешь время?
Они встретились в том же ресторанчике, где накануне виделись с отцом. Катя приехала на «Мерседесе».
«Молодец, для девятнадцати лет очень шустро. Лично я в этом возрасте каталась на тралике», – отметила Саша.
Катя прошла к столику с гордым и независимым видом, всячески подчеркивая, что времени у нее в обрез. С понтами, пожалуй, даже перебор вышел – слишком нарочито. Уселась напротив, закинув ногу на ногу.
Да… Гламур, к которому Саша стремилась, втайне от себя, и к которому так и не приблизилась, сидел напротив. Звался Катенькой. Голосок у Катеньки такой нежный-нежный, с переливами. Смотрела Катя мимо Саши – в пространство.
Саша даже растерялась. Повторила себе, что это ее сестра. «Папки твоего вторая доча».
– Привет.
Катя нетерпеливо кивнула, выдав пару прелестных манерных гримасок. Дескать, нельзя ли сразу объяснить, зачем Саша оторвала ее от важных дел, и что бедной родственнице, собственно, нужно.
Все с Катенькой ясно. Везунчик судьбы на длинных прекрасных ходулях. Родилась с серебряной ложечкой во рту, а может, сразу с кольцом от Тиффани на пальце, или сумкой «Биркин» в младенческих ручках. Она не то что привыкла брать от жизни все, она привыкла к тому, что все, что ей нужно, жизнь сама
