наушники, покопался в содержимом плеера, вдруг там еще что завалялось. И действительно, завалялось. Помимо всех альбомов «Металлики» я обнаружил сборник детских песен. Похоже, Бовыкин Михаил Антонович, сумевший протащить плеер в глубины космоса, — очень разносторонняя личность, многогранная. Каким образом страсть к «Металлике» могла соединяться с любовью к «Трям — здравствуйте!», понять сложно, но я был доволен. Все же стальные запилы гитар за последнее время мне несколько приелись. Вдобавок среди песенок для детворы я нашел ту самую, незабвенную…
Матовое сияние потолка погасло, включилось почти черное красное свечение. Отбой. На станции, погруженной в мрак космоса, когда сияние даже двух солнц — это лишь свет одинокого фонаря в бездне, настала ночь. Я лежал на кровати, смотрел, как медленно-медленно перемещаются иглы звезд, наблюдая за вращением станции. В ушах у меня тихо пело: «…Дремлет притихший северный город…»
Я открыл глаза, и звезды встретили меня своим блеском. Царила тишина, потолок по-прежнему горел тусклым красным светом. Ночь на станции продолжалась. Я отлепил сплющенную щеку от кровати. За время сна наушник вдавился в ухо, проводок почти врос в кожу. Музыка не играла, я глянул на плеер. Все, батарейка сдохла. Плеер превратился в бесполезный кусок электроники, до возвращения на Землю о нем можно забыть. Растирая щеку, по которой шел желоб от провода, я подполз к иллюминатору. Справа светлело чуть заметным голубым отблеском — Ксита на подходе. Тупо глядя в космос, я зевнул. Сколько хоть сейчас времени? Все-таки без часов жутко неудобно. Это как зимой по утрам: на улице темнотища, просыпаешься — и снова бах лицом в подушку, но тут же включается будильник, и ты с ужасом понимаешь, что, несмотря на ночь за окном, пора на работу.
Что, собственно, я проснулся? Спал бы еще да спал. Я сел по-турецки и протер сонные глаза. И сон снился какой-то интересный. Куда-то я шел по улице, будто бы в Москве даже: большие дома, машины проносятся, солнце слепит. Куда шел? Зачем? Потом из-за угла показалось огромное белое здание, сияющее… Как раз в этом месте я проснулся. Что там, в этом здании? Огромное, белое… Похоже на экран мой координационный. Не успел я подумать — белая модель пространства тут же включилась в голове, приветливо засияла огоньками. Я вскочил.
Мгновение — и потолок уже светился дневным светом. Завыла сирена, гремящий голос объявлял боевую тревогу. Я не мог оторвать взгляд от своего экрана, пораженный увиденным. Прямо к Ксите тянулось желтое горячее щупальце, бесконечно длинное, теряющееся концом за пределами видимости. То сужающееся почти до разрыва, то взбухающее огромными утолщениями, щупальце почти касалось зоны нашего расположения. И все оно состояло из Красных Зед — нескончаемый смертельный поток летящих к нам кусков плазмы.
За дверью гремел топот ног. За стеклом иллюминатора разлетались от станции серебряные птицы. Боевая тревога подняла всех. Но боже мой, что мы будем делать? Это не отбившиеся от стада Красных Зед особи, как в прошлый раз. Тогда к нам прилетела маленькая частичка, одна из немногих оставшихся в живых после разгрома врага на Третьей станции. Сейчас же к нам стремился целый поток. Наверняка тот самый, основной поток. Такой же, какой шел по направлению к Дельте-5 и был остановлен. Красные Зед все-таки повернули. Они не пошли на Эйран, как предполагалось, они резко повернули в сторону. Но не к Измаилу, а к нам. И это был конец. Что мы могли сделать? Станция не могла передвигаться, как космический корабль: она представляла собой искусственную мини-планету, способную маневрировать лишь в пределах поля тяготения звезды. У нас не было мощи Третьей станции, у нас не было защиты на подходах. Ближайшие части находилась по направлению к Эйрану, совсем в стороне от того курса, по которому шли плазмачи. А откуда они, кстати, шли?
Я попытался определить, откуда вдет поток, увидел, что Красные Зед летят к нам прямо с Дельты-2 — места своего текущего обитания. Похоже, они как-то зафиксировали образование клоаки в системе Кситы, решили, что путь свободен, рванули прямо сюда.
Их было видно даже в иллюминатор — огненная полоса, тянущаяся среди звезд. Я видел ее чуть сбоку — конец ее обрывался границей окна. Это не прошлое маленькое облачко. Наступала армада, приближение которой видно издалека.
Наверняка истанты запросили о помощи. Но когда помощь сможет прибыть? Даже от ближайшей станции кораблям потребуется время, чтобы до нас добраться. А более серьезные силы поддержки находятся так далеко…
С ужасом я глядел на приближающийся поток Красных Зед. Бессилие доставляло физическую боль. Сверкающие истребители терпеливо ждали, но я видел, как катастрофически они проигрывают врагу по количеству. И еще более страшная мысль ударила меня: а что, если генератор поля вышел из строя после уничтожения клоаки? Если его до сих пор не восстановили? Что тогда? Ведь лишенные способности отсекать и уничтожать Красных Зед по частям, мы просто будем задавлены навалившимися плазмачами. И тогда из-за меня погибнут все!
При этой мысли я отшатнулся от иллюминатора, отступил назад. Упершись лопатками в стену, я сполз виз и сжался в комок. Словно боялся, что пилоты истребителей увидят меня в окно, что тысячи глаз найдут меня и уставятся в страшном немом укоре. Один человек погубил всех. Страшная участь. Уж не потому ли мой коэффициент был единица? Только означал он не полезность, а стопроцентную гибель для всех…
Я закрыл глаза, но не мог скрыться от страха. Ответственность за жизнь стольких людей раздавила меня.
Скрючившись на полу, я просидел все то время, что поток Красных Зед подлетал к нам. Тупо глядел в стену напротив и ни о чем не думал. Оказывается, такое возможно — не думать ни о чем. Вроде как понимаешь, что жив, понимаешь, где находишься, что происходит. Но внутри все настолько перегоревшее от страха, что организм способен только дышать, а взгляд застывает на одной точке, боясь двинуться даже на сантиметр вправо или влево.
И только когда станция вздрогнула, я очнулся. Широко раскрыв глаза, я посмотрел вверх, будто желая не только почувствовать, но и увидеть то, что спасало меня от страха. Генератор работал! На глаза накатились слезы щенячьей радости. Сгустившийся, как сироп, воздух не дал им пролиться, затолкал назад. Я всхлипнул, но не смог вздохнуть, хотел подняться, но лишь беспомощно задергал руками и ногами, цепляющимися за тягучие складки пространства. Сироп растворился — и я плюхнулся задницей об пол, судорожно втянув в легкие воздух. Тут же, как паук, пополз с пола на кровать, к иллюминатору.
Стены станции гудели от набирающего мощь генератора. А снаружи наши парни уже разбирались с отрезанной от потока группой Красных Зед. Огненное стадо разлетелось врассыпную, и один за другим начали вспыхивать смертельные огни взрывов. Как завороженный я глядел на эту картину, ощущая, как отпускает меня шаг за шагом страх и как начинает соображать голова.
Генератор работал. Это замечательно. Мы получали отсрочку. Но что дальше? Долго ли мы сможем так продержаться? Разглядывая пространство как снаружи, так и у себя внутри на модели, я понял, что шансов у нас нет.
Оставшиеся за внешней границей экрана Красные Зед растекались по грависфере. Летящий к Ксите поток ударялся в поле и, отброшенный, вырастал в большое облако, постепенно расширявшееся. Их слишком много. Если мы решим запускать новую порцию, то она рискует оказаться очень большой. Вдобавок Красные Зед достигнут самих станций, а они являлись своеобразными дырами в гравиполе: формируя преграждающую сферу, сами они оказывались незащищенными. Я увидел, как ко второй нашей станции по внешней стороне
сферы летит большая группа истребителей. Значит, истанты тоже понимали возникающую опасность и послали несколько эскадрилий на защиту. Да и около нас теперь кружили корабли.
Наблюдая за расстановкой сил на внутреннем экране, я вдруг заметил, как от станции отделилась крупная зеленая точка. Приблизив ее, определил, что это большой корабль, на борту которого находилось несколько сотен человек и три истанта. Эвакуационный корабль. У нас на борту было два крупных космолета, и это, похоже, один из них. Но они смогут увезти лишь четверть всех людей, вряд ли больше.
Просканировав ближайшее пространство, я обнаружил идущие на помощь корабли примерно в часе лета от нас. Долго, слишком долго!
Сзади распахнулась дверь.
— Выходи! — коротко сказал майор. — Тебя ждут на командной площадке.
Уф! Наконец-то! Я бросился на выход. Майор бросил сзади:
