Окружающая природа безмолвно наблюдала за моими мучениями. Бесполезно всматриваться в тени стволов, бесполезно ждать от вымершего леса подсказок. Все-таки я решил идти назад. Возможно, Ари уже вернулась. А если ее все-таки похитили, то искать нужно в поле.
Но не успел я сделать и шаг, как из леса донесся отголосок протяжного тяжелого стона. Я замер. Тишина резала уши. Где? Откуда? Я ждал, что звук повторится. Черт! Ясно было одно — звук шел со стороны, противоположной от поля. Только вот откуда именно? Но лес больше не желал мне подсказывать. Черт с ним! Я побежал вдоль скалы.
Вших! Вших! Вших! Листва под ногами шуршала смятым покровом. По спине били бутылки с водой, кувыркающиеся в мешке. Я бежал, оглядываясь по сторонам, в бесплодных попытках увидеть хоть что- нибудь. Кто стонал? Где?
Лес кончился внезапно, я словно стукнулся об открывшуюся пустоту, резко затормозил. Бесконечно далекий горизонт сиял красно-коричневым закатом. Солнца уже не было видно, но из-под земли оно освещало большой полукруг неба угасающим мрачным сиянием. Вдаль простиралось нескончаемое черное плато, неровное, какое-то странное. Каменная поверхность у меня под ногами уходила к горизонту, утопая в чернилах темноты. Контраст с блеском заката не давал рассмотреть лучше. Я услышал шум справа. В сумерках кто-то копошился. Что-то белое…
— Ари? — пробормотал я, не смея поверить. — Ари! — крикнул я уже на ходу, рванувшись к ней.
Ауаника стояла над бесформенной тушей и била камнем по ее голове.
— Ари! — Я было кинулся помочь ей, спасти от этого непонятного зверя, но затормозил.
Зверь не шевелился. Здоровая, словно бегемот, туша не подавала никаких признаков жизни. Длинные мягкие конечности бессильно разбросаны по камням. Ауаника тонкими дрожащими руками поднимала камень и ухала его вниз, на голову бегемота. Чмок! Из последних сил поднимала камень снова. Чмок!
— Ари! — прошептал я в ужасе. Сощурившись, я вдруг разглядел, что позади нее виднеется еще какое-то тело, тоже неподвижное. И рядом с бегемотом тоже кто-то лежал. Я сделал шаг вперед.
Ауаника отбросила камень. Тяжело дыша, она секунд пять не двигалась, а потом зашагала к плато. Наклонилась, выхватила тонкую шею, рванула на себя. Упала, но тут же поднялась. Подобрав ближайший камень, тяжело опустила его на голову мертвому существу. Хрустнула кость.
— Что ты делаешь? — прошептал я, но тут же забыл про вопрос. Я вдруг разглядел это плато. Глаза привыкли к темноте, и я увидел, куда попал.
Все пространство вдаль было завалено тушами мертвых существ. Гигантское кладбище. Оцепеневший, я шагнул ближе, разглядеть, поверить в то, что вижу. Головы, лапы, натянутая кожа, мохнатые хвосты, перья. Груда. Большие, длинные, мясистые, придавленная тушами мелочь, какие-то носатые уроды, будто пеликаны с толстенной шеей, — масса теряла очертания и сливалась вдали в единое черное месиво. Планетарный скотомогильник…
Ари раздолбила голову бесформенному страусу. От звука ее надсадного дыхания в сумраке пробирала дрожь. Она снова шагнула к куче.
— Ари! — Она не слышала меня. — Ари! — Я подбежал, схватил ее за руку. Она устало попыталась вырваться.
— Надо убить, — проговорила она. — Надо убить… — Она вдруг заметила меня, глаза расширились. — Гри-и-ша! — Сама вцепилась мне в руку, подобралась губами к лицу. — Надо убить всех! Они лежат… Так больно! Я не могу вынести! Они все сошли с ума! — шептала она, повиснув на мне всем телом. — Помоги! Надо убить!
Я потерял дар речи. Ее лицо с черными дырами глаз искажалось надсадным безумием. Судорожно я стал отцеплять ее от себя.
— Гри-и-ша! Надо убить! — умоляла она.
Я оттолкнул ее маленькое тело, она упала. Тут же забыв про меня, поползла к трупам, начала копошиться. Меня затошнило. В отчаянии я огляделся по сторонам. Сияние красно-коричневого заката заливало могильник чернотой. Лес высился сзади мертвой стеной. «Нам конец», — вдруг подумал я.
Я подошел к ней, нагнулся и рванул вверх. Легкое тело чуть не взлетело. Она цеплялась руками за что-то внизу. Я рванул еще раз. Перехватившись, закинул на плечо, замычал — было жутко неудобно. Зашагал обратно в лес, желая как можно быстрее заслониться от могильника стволами. Ауаника что-то говорила, дергалась, но я был не в силах слышать ее и понимать — быстро, проседая под грузом тела, шагал вперед.
Вернувшись на место стоянки, я скинул ее на землю. Ноги подгибались. Я устало опустился возле неподвижного тела. Даже голова кружилась, настолько вымотал меня марш-бросок.
Тронул ее за плечо. Она не прореагировала.
— Ари?
Я опасался, что она повредилась рассудком. Вид гигантского скотомогильника до сих пор стоял в голове тошнотворным воспоминанием. Бедная ауаника же совсем съехала с катушек, раз принялась всем животным головы разбивать. Лишь бы она опомнилась. Психбольниц тут поблизости нет, а роль медбрата мне не по зубам. Я снова тронул ее за плечо.
— Ари, ты как? Ты в порядке? Хочешь водички? — Я достал бутылку.
Она подняла голову. Листья застряли у нее в гриве, темные глаза сливались с вечерним сумраком.
— Мы вернуться и убить их, — негромко произнесла она.
Я покачал головой:
— Ари, ты испугалась. Не бойся, я с тобой. Мы туда больше не пойдем. Все хорошо. Нам надо идти дальше.
— Ты не понимаешь. — Лицо скривилось в непонятной гримасе. — Они все живые. Они живые там. Мы должны убить.
— Ари, ты испугалась, у тебя шок. Нет никого живого. Там кладбище. Свалка. Все мертвы. Я не знаю, кто это сделал, но нам лучше и не знать. К черту это место. Сейчас пойдем дальше, нам все равно в другую сторону…
— Ты не понимаешь… — прошептала она.
— Да все я понимаю! — крикнул я. — Очнись уже! — Я вскочил. — Идем! Не фиг тут рассиживаться. Скоро ночь. Меня задолбало это место! Я понятия не имею, чего нам ждать ночью, как мы переживем ее. Возвращаемся к началу пути, если дорог так и не найдем — хрен с ними, значит, нет тут никого. Хотя, наверное, есть, но мы про него ничего не знаем. Делаем стоянку возле поля и тупо ждем рассвета. Будем жрать эти колосья и надеяться, что никто не выползет к нам из леса в темноте. Как тебе такой план? Хреновый? А другого нет! Так что вставай и пойдем дальше.
Она изогнулась и стала шарить вокруг себя, запуская руки под шуршащие листья.
— Что ты делаешь? — спросил я. — Хватит! Она вдруг резко бросила в меня что-то.
— Убей его! — крикнула она.
Темный комок ударился мне в грудь. Он был небольшой, мягкий, даже долетел до меня с трудом. Я машинально схватил его руками, не давая упасть, — мягкая бесформенная масса, покрытая шерстью; пальцы запутались в длинных конечностях, — я заорал от ужаса и отбросил его от себя. Но он зацепился за пальцы, как липучка. Я бешено затряс ладонями — и комок соскользнул вниз, прилепился к джинсам. Подпрыгнув от омерзения, я стал смахивать его на землю. Минута кошмарных беснований — и комок плюхнулся в листву.
— Убей его! — прошептала снова ауаника.
— Сволочь! — еле вымолвил я, содрогаясь от ужаса. — Сволочь! — Сердце прыгало, как олимпийский чемпион на батуте, в голове стучало. Ненавижу пауков, всех шерстяных тварей со щупальцами. Я отступил назад, чтобы не наступить на эту гадость. — Что это? — крикнул я ауанике. — Какого дьявола ты делаешь? Ты спятила совсем?! Больная!
Ари встала. Ступила шаг ко мне, подняла с земли тварь.
— Он живой. — Она протянула его мне. Я отшатнулся. — Он живой, — повторила она. Держа существо на ладошке, она накрыла его сверху рукой. — Прикоснись! Ты можешь ощутить! — Она шагнула ближе.
