официанту:
— Вы же сказали, что он сойдет в Севастополе.
— Он проспал. Теперь сойдет на обратном пути.
Число бутылок шампанского на нашем столе росло… После Севастополя у нас за столом появилась бабуля. Платочек ситцевый, кофточка, юбка деревенская. Муж ей предлагает:
— Не хотите ли шампанского?
— А что… И выпью.
Она выпила и тут же начала читать стихи:
— Соколы ясные вокруг Кремля летают… Звезды красные над Кремлем блестят…
Это было неожиданно. Она так громко читала, что все обернулись к нашему столу.
— Это я сама сочинила. Вот выпила, расхрабрилась и вам их почитала. Я еще почитаю…
— Лучше выпейте шампанское, — сказали мы и удалились.
Только вошли в каюту, стучат. Входит боцман.
— Никак не могу вас застать. Я очень рад, что такая известная актриса на нашем корабле… Это большое событие… Между прочим, я тоже артист. В самодеятельности играл Гитлера и Нептуна. А вашего супруга я тоже узнал. Он из «Современника». Скромный человек и скрывает, но я его все равно узнал…
Наконец наш теплоход в Батуми. Не успели причалить, как муж замечает у пирса знакомого журналиста. Тот радостно машет Нам, а рядом стоит грузин. На нем кепка — аэродром. И он отдает нам честь. Оказывается, журналист узнал в «Интуристе», что мы заказали номер в гостинице, прихватил с собой друга Гено, и они пошли нас встречать.
Мы познакомились с Гено, он высказал радость по поводу прибытия в замечательный город Батуми таких замечательных людей и сказал, что будет с нами как верный друг.
Началась новая эпопея. Гено говорит:
— Утром в шесть часов мы едем на хаш.
— Но почему в шесть утра? — удивляюсь я. — Ведь мы приехали отдыхать…
— Позже нельзя. Только в шесть часов. Это самый лучший хаш на Черноморском побережье.
Ну что поделаешь. Выхода нет. Хозяев надо уважать. Я подчиняюсь.
И ни свет ни заря мы едем в машине к портовым пакгаузам. Там стоит непрезентабельный дом, входим в него, видим горы костей и волосатых мужиков, орудующих большими ножами.
Тут появляется офицер — пограничник, знакомится. Оказывается, это командир погранотряда, ему Гено уже доложил о нашем приезде. За пограничником приезжает солидный аджарец, начальник таможни, большой человек в Батуми. Ему тоже позвонил Гено. И у каждого свой план — свадьба в горном селе, шашлыки в городке пограничников.
Затем — еще более солидный человек, он директор правительственного санатория, там муж когда?то отдыхал.
— Дорогой, почему не позвонил? Зачем тебе «Интурист», у меня же лучше…
Оказывается, на хаш приезжают лучшие люди Батуми, которые накануне хорошо посидели за столом.
На следующий день Гено объявляет:
— Мы должны поехать на свадьбу в горы. Там живет моя бабушка. Ей сто лет. Пригласили телевидение, и вы, Клара, должны там обязательно выступить.
— Я не могу, — говорю я решительно. — Я боюсь ездить по горным дорогам.
— Ну ладно, — говорит Гено. — Тогда поедем на границу с Турцией.
Зачем нам граница? Но мы уже едем. Контрольно — пропускной пункт, дальше ехать нельзя, пограничная зона. Но Гено высовывает голову из машины:
— Гено приветствует вас!
— Гено, дорогой, проезжай… Приветствуем твоих гостей…
И мы доехали до самой границы. Погуляли, зашли в чайную, чтобы выпить по стаканчику красного.
— Гено, — говорю я. — Откройте секрет. Почему нас всюду пропустили?
— Дорогая Клара, я — почетный пограничник. Я здесь служил.
Недалеко от рынка у Гено швейная мастерская. Там висел огромный, во всю стену, портрет Сталина в золоченой раме. И стояла одна машинка…
— Пора уезжать, — говорю я мужу. — Давай устроим обед в честь Гено и поедем в Сухуми.
Так мы и поступили. Пригласили Гено в ресторан, говорили тосты. И Гено сказал тост:
— Нам надо редко встречаться. Потому что с каждым разом нам будет труднее расставаться.
Вдруг он стал серьезным и проникновенно сказал:
— Я хочу, чтобы меня уважали.
Гено заехал за нами, чтобы отвезти в аэропорт. Но сначала мы отправились на базар.
Времени в обрез, скоро час отлета, но Гено говорит:
— Не волнуйтесь, я задержал самолет…
Мне он купил фрукты. Мужу вручил кепку — аэродром.
— Это вам от всего сердца, — сказал он.
Самолет и в самом деле был, как говорят, под парами. Но все ждали Гено и нас.
Когда самолет покатил по дорожке, Гено отдал нам честь, приложив руку к кепке — аэродрому. Как почетный пограничник.
Тогда это мне казалось утомительным. Раз уж мы собрались в отпуск, надо отдохнуть, просто полюбоваться горами и морем. Но сейчас, когда вспоминаю о Батуми, чувствую даже какую?то вину перед Гено. Ему ничего не надо было. Он просто был очень добрым и хорошим человеком. Потом он был у нас гостем в Москве…
В Сухуми в аэропорту нас встретил поэт Константин Ломия. Мужа хотели поселить на правительственной даче, но Костя предложил поехать в маленький домик, который стоял на берегу моря.
Дощатый забор у домика был снесен штормом, волны докатывались чуть ли не до порога открытой веранды, но зато нас никто не беспокоил, не приглашал на свадьбы и шашлыки. Лишь раз в неделю нас навещал хозяин с женой Нелли Тарба. Это была милая пара, он — поэт, она — драматург, дружная творческая семья. Как они живут сейчас… Остался ли в целости их маленький домик на берегу, на благословенной земле Абхазии, охваченной войной многие годы?
…Я была в Израиле. Туда мы приплыли на теплоходе вместе с участниками фестиваля «Бархатный сезон». Я — член жюри. Сходим на берег, нам дают газету. На первой полосе заголовок: «Тарас Шевченко и Клара Лучко в Израиле».
«Тарас Шевченко» — это наш теплоход.
Иду в Тель — Авиве с советником по культуре по базару, навстречу две женщины. Сразу видно, наши. А накануне на ОРТ показывали мою передачу «Фильмы нашей памяти».
— Ой, вчера мы вас смотрели, а сегодня вы уже здесь… Шо вы тут делаете?
— Гуляю, — отвечаю я.
— А дальше?..
— Ну, дальше… домой…
— Уже!
В этот момент меня в спину кто?то толкает. Я поворачиваюсь, вижу — пожилой человек.
— Я вам скажу, — говорит он, — здесь можно купить сало. И недорого.
— Зачем мне сало? Я завтра уезжаю.
— Я вас проведу. Это недалеко, за углом. Там можно купить и украинскую колбасу…
А в Екатеринбурге случилась другая история.
У нас был дневной концерт в двадцати километрах от города на каком?то заводе, но мы никак не могли выехать из Екатеринбурга. Весь центр был перекрыт. Провожали в последний путь убитого директора рынка. Похороны сопровождало машин сто. Я ничего подобного никогда не видела. Мы чуть не опоздали на концерт. Но все обошлось.
Возвращались домой поздно. Дорога шла лесом. Нас обступали огромные сосны. Было жутковато, но в
