Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек разрыдался как баба и выбежал в другую комнату. Молотов пошел за ним…
Минут через 5–10 Молотов привел внешне спокойного Жукова.
[…]
Когда мы вышли из Наркомата, он (Сталин. —
Хрущев, ссылаясь на слова Берии, с которого уже не спросишь, передвинул этот эпизод на день начала войны, поместил события в кремлевский кабинет Сталина и добавил подробностей об отъезде на ближнюю дачу.
Никакой прострации, как мы видим, не было ни в первые, ни в последующие дни войны. Берия никак не мог рассказывать Хрущеву о прострации, так как все эти дни посещал кабинет Сталина по нескольку раз. То же относится и к Анастасу Микояну. История о прострации Сталина, отказе от управления, испуге, что его приехали арестовывать, — вымысел от начала и до конца.
Что касается утверждений о Молотове, который был вынужден выступить вместо Сталина с обращением к народам СССР о начале войны. В первую очередь у Сталина, который закончил работу в 23:00 21 июня и начал в 5 утра 22-го, для такого выступления банально не было времени.
Во-вторых, необходимость выступления Сталина в день начала войны обычно объясняют тем, что главе государства нужно было обратиться к народу в связи с трагедией, обрушившейся на страну. Это перенос сегодняшнего знания обо всем периоде 1941–1945 годов на события утра 22 июня. Нет никаких оснований считать, что с первых часов войны И. В. Сталин мог определить ее как великую трагедию. Все еще не было полной информации о положении на границе, о развитии наступления немецких войск. Ситуация могла повернуться в любую сторону.
В-третьих, кандидатура Молотова вместо Сталина выглядит странной лишь с точки зрения современной политики. Сталин не был публичен. Его выступления по радио за все время правления можно пересчитать по пальцам. Не слишком стремился он выступать и просто перед большой аудиторией, партийные мероприятия не в счет. Сталину не требовалось накручивать рейтинг популярности обращениями к народу, да и средств для такого обращения в ту пору, когда главным носителем информации были газеты, явно недоставало. Не был Сталин и великим оратором. Достаточно прослушать его выступление по радио 3 июля 1941 года.
Военные мифы о Сталине имеют ту же природу, что и мифы о сталинских репрессиях в целом. Художественные произведения и исторические исследования, вышедшие после 1956 года, не могли игнорировать формирующуюся «линию партии», что добавило путаницы в вопрос о событиях ВОВ.
Дальнейшие наслоения мифов привели к формированию постперестроечного образа Великой Отечественной войны, наполненного заградотрядами, штрафбатами, особистами, идущими в ГУЛАГ бывшими военнопленными и окруженцами, а также массово истребленными казаками и власовцами.
Теме мифологизации военной истории посвящен ряд серьезных исследований, появившихся буквально в последние годы. В этой книге остановимся лишь на тех моментах, что имеют непосредственное отношение к образу сталинских репрессий.
Глава 18
ДЕПОРТАЦИЯ НЕМЦЕВ
С началом Великой Отечественной войны массовому переселению из западных областей в глубь страны подверглись этнические немцы (Поволжье, Крым). Каких-либо внутренних законов или международных юридических норм, регламентирующих подобные действия, не существует, в силу чего отдельные современные исследователи (то же общество «Мемориал» или фонд «Демократия» академика Яковлева) однозначно записывают их в число жертв политических репрессий.
Логика таких авторов проста: то, что не описано в законе, является однозначно незаконным, а следовательно, совершено либо преступно, либо по политическим мотивам.
Как правило, забывается, что сама война сильно отличается от обычных отношений мирного времени, в том числе и в юридическом поле. В военный период можно встретить множество явлений, которые недопустимы с точки зрения обычного закона и общепринятой морали. Законно ли, оправданно ли вводить 12-часовой рабочий день на фабриках и заводах? А массовая эксплуатация в период 1941–1945 годов женского и детского труда в цехах?
Даже странно, что Сталину до сих пор не вменили это в вину наряду с другими преступлениями. Ведь за одну заводскую похлебку у станка работали в том числе и 12-летние дети.
Другое дело, что без этой работы под вопросом оказалось бы выживание как детей, так и в целом страны. Зато юридические формальности были бы полностью соблюдены.
В условиях войны происходят невероятные, с точки зрения мирного общества, изменения. На задний план отходит право личного, уступая требованиям общего. Под сомнение ставится и базовое право человека — право на жизнь. Государство может потребовать от каждого отдать свою жизнь для спасения жизней многих других.
Подчас отдать жизнь требуется в бессмысленной атаке на безымянную высотку. И лишь спустя десятилетия выясняется, что эта совершенно «бессмысленная» атака в пешем строю на пулеметы, повторенная несколько раз, являлась частью плана наступления, которое произойдет в 300 километрах и будет иметь успех за счет того, что атака сковала силы противника. Тысячи жизней будут спасены ценой сотен — такова арифметика войны.
Депортации военного времени не были советским изобретением. Ближайшим аналогом из отечественной истории является переселение российских немцев из прифронтовой зоны Первой мировой войны. Кампания, которая проводилась в 1914 году, мало соотносится с современным пониманием гуманизма. Достаточно упомянуть, что немцы были депортированы за свой счет. Далее, в 1915 году последовали указы «О ликвидации землевладения подданных и выходцев из враждебных государств» и «О ликвидации предприятий с участием немецкого капитала».
В период Второй мировой войны высылки, депортации и аресты применялись к представителям воюющих государств или выходцам из них повсеместно в Европе. Великобритания, подвергнув аресту «нежелательных элементов», депортировала их в Канаду. Бельгия и Франция изолировали в лагерях всех беженцев и эмигрантов из Германии наряду с гражданами Третьего рейха. Аналогичные меры предприняла Голландия.
Наиболее известную в истории Второй мировой войны депортацию по этническому признаку провели в 1942 году США. 19 февраля 1942 года Ф. Д. Рузвельт подписал чрезвычайный указ, согласно которому все проживающие на территории США этнические японцы (120 тысяч человек) были помещены в десять специально созданных концентрационных лагерей, откуда были освобождены лишь в 1946–1947 годах и отправлены, как выразились бы у нас, «на спецпоселение». «Особый правовой статус» был снят с них лишь в 1952 году.
Депортации или ограничения свободы, являясь внесудебной репрессией и незаконной, с точки зрения мирного права, мерой, тем не менее активно применялись всеми странами на всем протяжении конфликтов XX века. В современном мире ситуация не сильно изменилась. В британском учебном фильме «Нити» (Threads, 1984 год), который демонстрирует один из сценариев начала термоядерной войны, разъясняется одна из естественных мер предвоенного периода — превентивный арест всех неблагонадежных элементов в стране. Насколько широко трактуется это понятие, можно заключить уже по тому, что в их число попадают и участники антивоенных демонстраций.
В Советском Союзе 1941 года выселения немцев из западных областей начались с первых дней войны, однако из-за быстрого продвижения фашистских войск эта кампания не была полностью завершена, многие этнические немцы Белоруссии и Украины попали под оккупацию. Первым массовым переселением стала депортация немцев Крыма, которая началась 20 августа 1941 года. Интересно, что проводилась она
