решил сделать из него штурмана. После десяти боевых вылетов в качестве стрелка-бомбардира Борзов посадил Михаила 'за парту', наставниками прикрепил к нему Михаила Лорина и Николая Иванова, для контроля сам слетал с Советским и представил командованию как потенциального штурмана. В дни прорыва блокады Ленинграда Советский уже прокладывал курс при бомбардировке вражеских укреплений. Талант Советского ярко проявился, когда командир объединил его в одном экипаже с Юрием Бунимовичем. Бунимович и Советский были подлинными мастерами бомбовых и торпедных атак. Сдружились они и любили друг друга, как братья. Сходной была их жизнь. Если Юра остался без отца в три года, то Миша вообще не помнил родителей. В три года постелью для Миши летом служили скамейки московского Сухаревского рынка, напротив института Склифосовского, а зимой — не успевшие остыть котлы, в которых варился асфальт на Трубной площади. Так было до 1922 года. Мише исполнилось пять лет. А может, и не пять, может, больше или меньше. Это определили позже. Мишу, как и других мальчишек, потерявших родителей в годы империалистической и гражданской, называли беспризорным. В стране царила разруха и голод. И несмотря на это, забота о детях была главным делом молодого Советского государства. Ф.Э. Дзержинский, отдавший все силы борьбе с контрреволюцией, получил задание Ленина — спасти скитавшихся по стране голодных, оборванных ребят.
…На рассвете наряды милиции окружили на Трубной площади котлы, в которых, прижавшись друг к другу, спали беспризорные. Старший наряда приказал:
— А ну, выходите все! Мальчишки затаили дыхание, молчали.
— Выходите, выходите, — повторил милиционер. Никто не выходил. Пришлось 'помогать'. А Миша, совсем еще крохотный, забился в глубь котла. Сердце отчаянно стучало. Потом, через годы, вспоминая о последней беспризорной ночи, Михаил говорил, что, наверное, его выдал тогда именно стук сердца. Всех посадили в кузов грузовика, а Мишу, самого младшего, старший наряда поднял в кабину и посадил себе на колени. Привезли в детский дом. В теплой комнате помогли сбросить лохмотья, повели в баню, остригли. С одеждой было плохо. Ребят постарше все же одели, а Мише пришлось сидеть нагишом, пока не укоротили почти новые штанишки. Он смотрел в зеркало и не узнавал себя.
На другой день Мишу привели к директору детского дома — высокому человеку в военной форме. Должно быть, он недавно вернулся со службы из армии. Здесь же находились воспитатели. Мише, как большому, предложили сесть.
— Как тебя зовут? — спросил директор.
— Миша. Директор записал.
— А как зовут папу? Миша пожал плечами.
— Не знаешь? А где он живет? Может быть, знаешь, как зовут маму?
— Нет у меня ни папы, ни мамы.
— Понимаю. А фамилию свою знаешь?
— Нет.
Директор встал, подошел к мальчику, спросил нпр. тти-тателей:
— Сколько лет, по-вашему, Мише?
— Лет пять, — сказал кто-то.
— Я тоже так думаю, — кивнул директор, — это значит, ты родился… в семнадцатом году. — Поднял палец:
— Ты родился в год рождения Советской власти!
Они не были профессиональными педагогами, воспитатели детского дома, но ясно понимали важность порученного дела. И когда зашла речь о фамилии, то возникла мысль: человеку, родившемуся в один год в Советской властью, дать фамилию — Советский. А отчество — Александрович — уже через несколько лет взял себе Миша по имени полюбившегося ему воспитателя.
В 1930 году Мишу перевели в детский дом 'Спартак' на улице Володарского. Здесь он вступил в пионеры. В 1935 году окончил девять классов средней школы № 1 Замоскворецкого района, затем учился на рабфаке имени В. И. Ленина Дзержинского района. Окончив аэроклуб, а затем училище морских летчиков, получил право выбора флота. Выбрал Балтику и полюбил ее навсегда.
…Видя, как штурман переживает гибель друга, командир полка предоставил Советскому отпуск. Но штурман категорически отказался:
— Ехать мне некуда, полк — моя семья. Воевать надо…
И продолжал воевать с прежней отвагой и еще большей решительностью. Крепко помогли Михаилу в те трудные недели боевые друзья — Николай Иванов, Александр Пресняков, Виктор Бударагин, Вадим Евграфов. Помогли вниманием и добрым словом.
Девиз Чернышева
'Выбирать из цели цель' — девиз командира первой эскадрильи гвардии капитана Аркадия Петровича Чернышева. Он так объяснял выбор объекта для атаки: если большой транспорт сильно охраняется, надо атаковать его, хотя это очень опасно. Если перед тобой несколько целей, скажем, катера, сторожевики и подводная лодка, — атакуй подводную лодку, она может принести больше вреда…
Так комэск наставлял молодежь. И, разумеется, так поступал сам.
Пилотировал Чернышев безупречно. Сказывалась выучка, полученная еще в московском небе, когда проходчик столичного метрополитена Аркадий Чернышев, выпускник аэроклуба, стал мастером высшего пилотажа на самолетах и планерах. В августе — сентябре 1941 года, когда летчики Первого полка с острова Эзель бомбили Берлин, Чернышев доставлял на остров с Большой земли боеприпасы, выполнял задания по связи. За ним охотились 'мессершмитты', но не могли сбить.
Особая страница боевой биографии Чернышева — полеты на Ханко. 'Героический Красный Гангут' — так и в сорок первом и сейчас называют полуостров. Гарнизон Ханко под командованием С.И. Кабанова героически сражался в далеком тылу противника, когда Прибалтика, значительная часть Ленинградской области были оккупированы. В эту пору ханковцы посылали боевой привет защитникам Москвы, а 'Правда', оценивая мужество защитников Красного Гангута, писала: 'Этот доблестный, героический подвиг защитников полуострова Ханко в грандиозных масштабах должна повторить Москва'.
Оценка 'Правды' воодушевила ханковцев.
Сто шестьдесят четыре дня гангутцы противостояли многократно превосходящим силам противника. Чернышев под огнем летал сюда с оружием, письмами и газетами для гангутцев, он вывозил с полуострова раненых.
Однажды Чернышев, руководя разгрузкой своего самолета под огнем противника, спросил офицера штаба, известно ли, где находится батарея противника. Офицер штаба показал на карте. Чернышев вылетел в указанный квадрат и уничтожил батарею.
В сорок втором году Чернышев выполнил ряд специальных заданий в интересах частей, сражающихся на сухопутном фронте.
На одном из участков готовилась атака полка балтийских моряков. Командовал полком В. Ф. Маргелов, впоследствии Герой Советского Союза, генерал армии, командующий парашютно-десантнымн войсками страны. Перед операцией требовалось обработать передний край противника. Летающая лодка Чернышева проштурмовала гитлеровцев из пулемета, сбросила серию мелких осколочных бомб, заставила залечь противника. Полк Маргелова выбил врага из укрепленного пункта.
Так воевал Чернышев. И вот Борзов поздравляет летчика с победой на море. Катера, уничтоженные Чернышевым в сорок первом, — 'мелочь' по сравнению с торпедированным в море транспортом. Он выбрал цель из двух совершенно одинаковых судов.
— Почему решили атаковать именно этот? — спросил командир полка.
— Он сидел в воде по самую ватерлинию.
Выбрал, потому что транспорт сильнее загружен. Что бы там ни было танки, орудия, боеприпасы, — их на этом транспорте больше. Было больше. И после встречи с Чернышевым транспорт со всем грузом — на дне Балтики.
За три последних месяца сорок третьего года гвардии капитан Чернышев совершил тридцать девять
