он опять стал хныкать. Лена посоветовала погреть ему рукой животик, неизвестно, чем они его кормили целый день. Ну, я сел, руку ему на животик положил. Лена тем временем с Доном погуляла и ужин приготовила. Собралась уходить, а я грел, грел Сережку и заснул.
— Александр, он жив?
— Кто?
— Мой брат жив? С ним ничего не случилось?
— Пока ничего. Но ты должна понимать, что он связался с людьми, которые живут по своим законам, отличным от наших. Трудно сказать, чем все это кончится.
— Сережа. Зачем он им был нужен?
— За твоим братом последние несколько дней, видимо, следили. Скорее всего, они приняли тебя за его жену.
— Меня?
— Да, тебя. И решили, что, захватив тебя и ребенка, им будет легче добраться до твоего брата.
— Значит, они вернутся за мной и Сережей?
— Не посмеют, им объяснили, что они ошиблись.
— И они поверили?
— Ты не должна об этом волноваться, Таня.
— Ты выдал нас за свою жену и сына, а если они узнают, что это неправда?
— Тогда мне придется на тебе жениться.
— Я не понимаю шуток такого рода.
— Я вовсе не шучу. В конце концов…
— Александр, я спрашиваю совершенно серьезно. Что мне теперь делать? Поменять квартиру? Уехать к тете Оле на время? Как мне защитить сына?
— Таня, ты можешь быть совершенно спокойна: ни тебя, ни Сережу больше не тронут.
— Как вы их нашли?
— Мне бы не хотелось говорить на эту тему.
— Почему?
— Ты допускаешь, что у нас могут быть свои профессиональные секреты?
— Прости. Я до сих пор не поблагодарила тебя, я не знаю, что бы со мной было, если бы вы не нашли Сережу.
— Не расстраивайся, все же уже хорошо.
— Хорошо? Ты думаешь, наступит завтра и я смогу спокойно выйти на улицу и пойти гулять, ничего не боясь, не вздрагивая при виде каждой машины, проезжающей мимо?
— Я и не говорю, что на улице можно быть невнимательными. Всегда нужно смотреть по сторонам, переходя дорогу.
— Александр, ты шутишь, а я говорю совершенно серьезно. Я могу еще спросить у тебя одну вещь? Можешь не отвечать, если не хочешь. Зачем нужно было Лене сидеть около меня весь день? Вы боялись, что они вернутся за мной? Что они меня тоже похитят?
— Семеныч испугался, позвонил мне и говорит: «Кроха даже не плачет, словно окаменела, не сделала бы чего с собой». Ну, мы и решили, что Лене будет лучше побыть с тобой. Ты только сейчас не плачь, ладно?
— У меня даже в мыслях не было плакать. Правда, правда, как-то не хотелось, а может, просто в голову не пришло?
— Чудачка ты. Ладно, я пойду. Через час можно будет уже собираться на работу. Пойду с Доном побегаю подольше. А ты ложись, может быть, заснешь еще.
— А что мне делать дальше?
— Я же сказал ясно, ложись спать. Утром придет врач из поликлиники, посмотрит мальчика. Хотя мне кажется, врачу надо показать тебя. Уж очень ты бледная.
— Ты хочешь сказать, что вся районная поликлиника будет знать о вчерашнем?
— Никто ничего не будет знать, пока ты сама не скажешь. В поликлинику передадут вызов скорой неотложной помощи. Можешь сказать врачу, что ребенок проплакал всю ночь, ему было плохо.
— Противно обманывать.
— Господи, как с тобой трудно! Мальчик сам не может сказать, как он провел день без тебя. Поэтому пусть его лучше осмотрит специалист. Теперь ты поняла?
Александр ушел вместе с Доном, а я вернулась в комнату. Сережа спокойно спал в своей кроватке. Я подошла к окну, на улице шел сильный снег. В свете фонарей было видно, что хлопья облепили все вокруг, покрыли пушистым, бело-серебристым одеялом весь двор, деревья, скамейки и стоящие во дворе машины. Словно перелистнули еще одну страницу книги моей жизни. В прошлое ушли все мои страхи и печали. Новый день, как новая чистая страница, что будет на ней написано? Что принесет он нам, моему сыну и мне?
Чуть слышно хлопнула дверь подъезда, прижав лицо к оконному стеклу, я увидела сначала тени, а потом силуэты выбежавших во двор мужчины и собаки. Пока Александр энергично взмахивал руками, делая утреннюю зарядку, Дон, как ошалевший маленький щенок, кругами носился по двору, как бы приглашая своего хозяина поиграть с ним. Сделав очередной круг, смешно отбрасывая лапы в стороны, он внезапно останавливался около Александра, припадал на передние лапы и зарывал морду в снег. Александр делал бросок в его сторону и хлопал руками, пес срывался с места и опять начинал носиться по двору. Повернувшись, Александр поднял голову и помахал мне рукой, потом негромко свистнул, подзывая Дона, и побежал по дорожке в сторону сквера. На дорожке отпечаталась четкая цепочка следов, словно первая прямая строчка на чистой странице, если, конечно, не считать тех непонятных узоров, которые оставил на снегу своими лапищами Дон.
Невольно я улыбнулась, начинался новый день.
Глава 14
Сережа сидел на полу и пытался пальцем отколупнуть глазик у плюшевого медведя. От этого занятия его отвлек звонок телефона.
— Бу, бу.
— Слышу, смотри тут не балуйся, я пошла к телефону.
Ну и дребезжит, что с ним будет, если Сережа его еще раз на пол уронит? Скорее всего, этого ему уже не пережить.
— Алло, Таня? Это Светлана.
— Свет, что случилось? Если бы я тебя видела, я бы сказала, что на тебе лица нет, а так как я тебя только слышу, то мне остается только сказать, что на тебе нет голоса.
— Танька, не шути, я с ума сошла.
— Что?!
— Я сегодня утром кормила будильник. Вернее, почти, нет, как это сказать, я его чуть не накормила. Понимаешь, Олег уехал на два дня в командировку. Моя свекровь предложила свои услуги, но она сейчас плохо себя чувствует, я и решила ее не беспокоить. Подумала, должна же я когда-нибудь попробовать самостоятельно справиться с собственным ребенком без помощи мужа. Ты же справляешься? А я последние дни просыпаю утреннее кормление.
— Как это просыпаешь? Не слышишь, как Маша плачет?
— Да нет, она сама тоже спит. Олег сказал, что это нарушение режима и запрограммировал наш будильник, чтобы он меня будил по утрам. А у него звонок такой противный, словно кошка мяукает. Вчера я проснулась, как положено, а сегодня…
— Светка, ну, пожалуйста, перестань реветь. Скажи мне, с Машей все в порядке?
— Что с ней сделается? Ой, тьфу, тьфу, тьфу. Это я через плечо плюю левое, или правое? Ой, не знаю.
— Ты можешь связно рассказывать?
