стерпеть.
— Максим… Николаевич!
Женщина запнулась, как это делают люди, привыкшие называть знакомых только по имени без упоминания отчества. Неужели она хотела заступиться за меня? По крайней мере, выглядела она слегка растерянной, словно не ожидала от своего начальника таких слов.
— Не волнуйтесь, Людмила Александровна, я не съем нашу гостью. Чай допили? Тогда пошли ко мне.
Он легко поднялся, открыл дверь в соседнюю комнату и жестом пригласил меня следовать за ним. За массивной деревянной дверью, когда-то покрашенной в коричневый цвет, почти ничего не было. Нет, там, конечно, находилась комната, но совершенно пустая. Кроме стола и двух расшатанных стульев я больше ничего не увидела. На широких подоконниках были свалены папки с какими-то документами.
— Ну, так что?
— Что?
— Так и будем молчать?
— Я думала, что вы мне что-нибудь скажете. В моем положении особо говорить не приходится.
— В таком случае, давайте проясним ситуацию. Вчера вечером после известных вам событий, вами был подписан документ в присутствии свидетелей, по которому вы обязуетесь возместить мне нанесенный материальный ущерб. Вы это помните?
— Помню. Вы что думаете, что я не помню, что со мной происходило вчера? Я что, по-вашему, вчера пьяная была и ничего не помню?
— В трезвом состоянии люди обычно не крушат гаражи и машины.
— Все равно, ваша бумага ни на что не годна, чтобы она имела какую-то законную силу, ее надо заверить у юриста. В присутствии свидетелей, мне так кажется.
— Уже сделано. Один из тех, у кого вы пытались разгромить гараж, юрист. Вот полюбуйтесь.
Он протянул мне листок бумаги с машинописным текстом и печатями. Но почему-то буквы прыгали у меня перед глазами, и я ничего не смогла толком прочитать и понять смысл написанного. Я смогла хорошенько рассмотреть только итоговую цифру, написанную цифрами и прописью, цифра была, кажется, семизначной.
— Да мне этого до конца дней моих не выплатить.
— Не преувеличивайте. Все это можно решить довольно просто. Пусть вас не удивляет, но подобные ситуации возникают сравнительно часто.
— Что вы имеете в виду?
— Совсем не то, о чем вы подумали.
— Откуда вы знаете, о чем я думаю?
— Если бы подумали о чем-нибудь другом, вы бы так не покраснели. У вас щеки стали просто малиновыми. Разве вы не чувствуете?
— Как вам не стыдно!
— Мне? А что такого сказал? Я намереваюсь предложить вам работу.
— Какого рода?
— Будете у меня референтом.
— По совместительству?
— Нет. Может быть вы не будете меня перебивать и выслушаете до конца?
— Какого конца?
Мой потенциальный работодатель воззрился на меня, слегка приподняв брови. Потом брови опустились и слегка сдвинулись, а рот сжался в узкую линию. Пришлось на время замолчать и сделать вид, что сосредоточенно его слушаю. Через минуту он понял, что мои мысли блуждают далеко, и внезапно начал задавать мне вопросы. Волей-неволей я стала вникать в смысл излагаемого. Его явно порадовало то, что я заканчиваю институт. Судя по решительному выражению его лица, он был готов лично заставить меня сдать вступительные экзамены, и явно подобрел и расслабился, когда узнал, что делать этого не придется. Итак, отныне мне предлагалось решать множество ответственных задач, сберегая драгоценное время своего начальника. В общих чертах мне рассказали, чем занимается данная контора. Тут мне только стало ясно, что меня собираются принять на государственную службу, а не в частную фирму.
— Так сколько же вы собираетесь мне платить?
Начальник пожал плечами, как бы говоря: «Я все жду, когда же мне будет задан этот вопрос?», потом назвал цифру.
— При такой зарплате мой долг тяжким бременем должен пасть на моих внуков, я же должна еще на что-то жить сама.
— Я думаю, мы сможем договориться.
— И после этого вы смеете утверждать, что не делали мне гнусных предложений?
— Я?! Конечно, нет! Ваша бритая голова напоминает мне об узниках Бухенвальда. Только там людей брили насильно, а вы себя, как я понимаю, уродуете добровольно. Вы думаете, ваш внешний облик делает вас привлекательной для мужчины?
— Мне это даром не нужно.
— Короче, завтра вы начинаете работать у меня, постепенно возвращая свой долг, который будет индексироваться в зависимости от уровня инфляции. После выплаты я возвращаю вам документ, и вы вольны делать с ним все, что вам заблагорассудится.
— Иными словами, я попадаю к вам в полную кабалу. А что я с этого буду иметь?
— Приличную работу после окончания института, выплату убытка, понесенного мною в результате погрома, кроме того, я обещаю не сообщать ничего вашим родителям. Разве вас это не устраивает? Или вы хотите, чтобы я с них потребовал возместить нанесенный ущерб? Кроме того, я ничего не буду сообщать в милицию, если вы будете вести себя как законопослушная гражданка. Разве вас это не устраивает?
Мне почему-то вдруг стало холодно, на лбу появился холодный пот. Видимо, после последних его слов я побледнела, так как он с тревогой посмотрел на меня. Или мне это только показалось?
Глава 2
— Итак, что вы решили?
— А что вы сделаете, если я не соглашусь?
— Подам на вас в суд.
— У нас суды не успевают рассматривать гораздо более серьезные преступления.
— Смогу вас уверить, я сделаю все возможное, чтобы ваше дело дошло до суда.
— Вы мне угрожаете? Вы, такой большой и сильный, будете подавать в суд на слабую женщину?
Сидящий напротив мужчина откинулся в кресле, сложил руки на груди и принялся оценивающим взглядом рассматривать меня с ног до головы. Он и раньше изучал меня довольно внимательно. Но теперь под его взглядом мне показалось, что меня окатило горячей волной, щеки мои запылали, стало трудно дышать, я судорожно перевела дыхание. Раздался негромкий смешок. Похоже, я кое-кого очень забавляю.
— Слабой вас нельзя назвать даже с натяжкой. Не думаю, что вид бритой почти наголо женщины, изображающей из себя рокера-тракториста, вызовет сочувствие в суде. А после представленных доказательств произведенного погрома и свидетельских показаний, фотографий изуродованного автомобиля и гаража, маловероятно, что вам удастся доказать свою невиновность. Вы же отказываетесь назвать своих сообщников.
— Я была там одна.
— Ну вот, видите.
— А вы не боитесь брать меня к себе на работу?
— А почему я должен бояться?
— Я могу учинить здесь погром и похуже, чем в вашем гараже.
