— Это кто выточил? — неожиданно, взяв в руки одну из блестящих деталей, предназначавшихся в подарок дорогим шефам, спросил Александр Павлович. — Ты, Погореловский?
— Нет, Коля Спотыкайло, — кивнув на оратора, ответил Погореловский.
— Класс точности? — не отставал Александр Павлович.
— Первый. Плюс-минус один микрон. Можете проверить, у меня микрометр в кармане.
В зале засмеялись.
Елена Федоровна смотрела на Александра Павловича слегка подобревшими глазами.
Под гром оваций Александру Павловичу и Нине Васильевне были наконец вручены подарки.
Квартира Красиковых стала неузнаваемой. И дело было не только в том, что на мебели не осталось никаких следов упаковочной фанеры и картона. Благодаря стараниям Мити и Милы сейчас в ней царил такой уют, какой при нашем первом знакомстве с этой квартирой представить себе было невозможно. Свеженатертые полы сверкали, на окнах висели шторы.
Стоя на стремянке, Митя вкрутил последнюю лампочку в люстру и попросил Милу:
— А ну-ка, включи.
Мила щелкнула выключателем. Яркая люстра подчеркнула великолепие обстановки и осветила два портрета. Рядом с Корбюзье улыбался Митин дедушка.
Дедушка на портрете был моложе Александра Павловича и очень похож на Митю. Пилотка, погоны сержанта и несколько орденов на груди.
Мила долго смотрела на эти портреты. И, только убедившись, что их соседство не так уж неуместно, а скорее даже весьма закономерно, сказала:
— Вот, наверно, твои папа и мама удивятся, когда придут домой!
— Если они что-нибудь заметят, — ответил Митя.
— А ты не боишься, что они будут очень беспокоиться?
— Ничего, я им оставлю записку, — сказал Митя.
А Лена уже сидела в кабинете завуча ПТУ Веры Георгиевны Кротовой. У дверей толпилось несколько выпускников училища.
— Вот, Лена, это как раз те, с кем вы хотели познакомиться: бывшие ученики вашей школы. Спотыкайло, Харитонов, Погореловский. Историю этих ребят вы знаете. А сейчас мы их выпускаем с отличными аттестатами.
— Может быть, здесь требования ниже? — спросила Лена.
Этот вопрос молодой учительницы был встречен сдержанными смешками и снисходительными улыбками компании, стоявшей у дверей.
— Мне кажется, — ответила Вера Георгиевна, — кое в чем даже повыше. Спотыкайло, например, явно будущий математик. Пойдет в институт.
— Может быть, ваши успехи объясняются тем, что ребята живут в интернате и таким образом находятся под постоянным надзором педагогов? — предположила Лена.
— В общежитии у нас в основном живут только иногородние, — ответила Вера Георгиевна. — Остальные ребята — в семьях.
— Но при нынешней занятости родителей…
— На поверку такая уж неимоверная занятость всегда оказывается мнимой.
— Ах, так… — сказала Лена, и в ее тоне послышалось некоторое злорадство. — А скажите, ваши шефы, Александр Павлович и Нина Васильевна, действительно уделяют вам много внимания? Или они больше насчет оцинкованного железа?
— Что вы! — возмутилась Вера Георгиевна. — Вот, например, недавно по собственной инициативе они совершили весьма своеобразный рейд — объездили всех начальников предприятий, где работают родители наших учеников.
— Зачем? — поинтересовалась Лена.
— А чтобы прекратились посягательства на свободное время их подчиненных. Оно — для семьи.
— Подумать только! — воскликнула Лена и записала что-то в свой блокнот.
— Ведь многим было невдомек, почему мы в общежитиях оставили только иногородних. Пришлось объяснить, что продолжительное отсутствие ребенка в семье разваливает ее.
— И начальство послушалось Александра Павловича?
— А как же. Он нашел очень убедительный аргумент: зачем нам теперь два выходных в неделю дали?
Злорадство Лены достигло апогея.
— Действительно, зачем? — подхватила она. И неожиданно спросила: — Скажите, а где находится начальство самого Александра Павловича — главный архитектор города?
Митя вывел из гаража отцовский мотоцикл. Сейчас к мотоциклу была привинчена коляска, в которую быстро уселась Мила.
— Отец думал, я его замок не разгадаю, — усмехнулся Митя и, закрыв дверь гаража, сел за руль.
Машина медленно тронулась и осторожно выползла на улицу. Здесь она тоже не набирала особенно большую скорость. Не в пример отцу, Митя вел мотоцикл очень осторожно.
— Давай побыстрей! — попросила Мила.
Митя отрицательно покачал головой.
— Мить! А ты записку не забыл оставить? — вдруг спохватилась Мила.
— Нет.
— А что ты написал?
— Ничего особенного. Ну, что уехал по делу… Ну, что не волнуйтесь: когда надо, вернусь. В общем, котлеты в холодильнике, целую, Митяй.
Так началось это странное путешествие Милы и Мити.
Пока машина ехала по городу, ребята молчали. Но вот остались позади все загородные строения. Шоссе шло вдоль берега моря. По временам машину обгоняли электрички, а вот на самом шоссе машин было мало — не сезон. Но когда они попадались, Митя тут же уступал им дорогу.
— Ты не устала? — часто спрашивал он Милу.
— Нет, — каждый раз отвечала Мила.
Но через некоторое время Митя все же остановил машину у обочины.
— Отдохнем, — сказал он.
— Митя, а мы с тобой такие же, как все, или нет? — спросила мальчика Мила.
— Нет, мы не такие, как все, — ответил Митя.
— Почему?
— Не знаю. Я так чувствую.
— А я знаю, — сказала Мила.
— Скажи!
— Нет, — ответила Мила. — Это я тебе там скажу… если мы доберемся.
Мила неопределенно показала куда-то вверх.
И вновь не спеша ехал мотоцикл с коляской по почти пустынному шоссе.
Главный архитектор города, высокий грузный мужчина в летах, расхаживал по большой комнате, заставленной чертежными столами. Здесь работали мужчины и женщины — молодые и пожилые. Одни были в синих халатах, другие — только в нарукавниках.
— Иван Андреевич, к вам, — сказала, заглянув в дверь, техническая служащая и пропустила Лену.
