Когда «очередная» служанка крикнула с нижней площадки лестницы: «Ужин на столе!» — Кенникот лежал на спине, загребал руками, изображая тюленя, и восхищался силой, с какой колотили его маленькие ножки сына. Он поднялся и обнял Кэрол за плечи. Затем пошел вниз, радуясь, что избежал опасности. Пока Кэрол укладывала ребенка, Кенникот присел на ступеньки крыльца. Подошел Нэт Хикс, портной и бонвиван, и сел рядом с ним, отгоняя рукой мошкару.
— Послушайте, доктор, — начал он шепотом. — Вообразите себя опять холостяком и покутим сегодня, хотите?
— А что?
— Вы знаете эту новую портниху, миссис Свифтуэйт, — такая шикарная дама со светлыми волосами. Очень милая женщина. Мы с Гарри Хэйдоком заедем за ней и за этой толстухой, которая служит у него в магазине, — тоже славная штучка! — и поедем с ними кататься на машине. Пожалуй, махнем на новую ферму Гарри. Берем с собой пиво и такую водку, какой вы еще не пробовали. Я готов поручиться, что пикник удастся на славу!
— Ну что ж, скатертью дорога, а меня оставьте в покое, Нэт! Вы думаете, мне охота быть пятой спицей в колеснице?
— Нет, погодите! У этой Свифтуэйт гостит подруга из Уиноны, хорошенькая и очень веселая. Вот мы с Гарри и думали, что, может, вы решитесь вырваться на один вечер.
— Нет, нет…
— Глупости, доктор, перестаньте заботиться так о своем достоинстве. В холостые годы вы умели поддержать компанию!
Быть может, Кенникоту вспомнились нехорошие слухи о подруге миссис Свифтуэйт, быть может, то был печальный голос Кэрол, напевавшей в бледных вечерних сумерках над кроваткой Хыо, или же просто сказалась похвальная естественная скромность Кенникота, — во всяком случае, он ответил весьма решительно:
— Ерунда! Я женатый человек. Я не притворяюсь святым, охотно поехал бы с вами, поразвлекся и выпил малость. Но на свете существует долг. Скажите, разве вы не будете чувствовать себя подлецом, когда вернетесь к жене после ваших похождений?
— Я? Вот моя житейская мораль: «Чего они не знают, то их не обижает». Говорят, с женщинами нужно обращаться так: ловить поскорее, держать построже и не говорить им ничего!
— Ну, это уж как знаете. Но мне такое дело не подходит, а кроме того, как я себе представляю… такой запретный флирт — игра, в которой всегда проигрывают. Если вы терпите неудачу, то остаетесь в дураках. А одерживаете победу, и оказывается, что игра не стоила свеч, тут-то вы и остаетесь в самом большом проигрыше. Природа, как всегда, наказывает нас… Да, я думаю, многие жены в нашем городе были бы поражены, узнав, что творится у них за спиной, а, милейший Нэтти?
— Еще бы! Если бы жены знали, что откалывают их муженьки, когда уезжают в Миннеаполис, тут были бы настоящие истерики! Так, значит, вы не поедете, доктор? Подумайте хорошенько: прокатиться в такой прохладный вечер, а потом миссис Свифтуэйт своими белыми ручками приготовит вам стакан доброго виски со льдом!..
— Нет, нет! Очень жаль, но я не могу, — выдавил из себя Кенникот.
Он обрадовался, когда увидел, что Нэт собирается уходить. Но на душе у него было неспокойно. Он услышал шаги Кэрол на лестнице.
— Иди сюда, посидим! Тут очень красиво! — весело крикнул он ей.
Она не откликнулась на его веселый тон. Присев на крылечко, слегка покачиваясь, вздохнула:
— Здесь тьма мошкары! Ты все еще не починил сетку.
Как будто испытывая ее, он спокойно спросил:
— Опять голова болит?
— Нет, не очень, но… Эта служанка такая глупая. Ей все приходится показывать. Я сама вычистила почти все серебро. И Хью весь день так капризничал! Бедный мальчик, это от жары, но я очень устала.
— Гм… Ты любишь погулять; хочешь, пойдем на озеро? Дома может остаться служанка. Или пойдем в кино. Да, лучше пойдем в кино! А то, знаешь, возьмем машину и поедем на дачу к Кларкам купаться!
— Ты не рассердишься, милый, если я не поеду? Я очень устала.
— Почему бы тебе не спать сегодня внизу на диване? Там прохладнее. Я тоже принесу вниз свой матрац. Послушайся меня. Составь мне компанию. Подумай, а вдруг я боюсь громил? Нехорошо оставлять меня, маленького, совсем одного.
— Очень мило, что ты подумал об этом. Но я так люблю свою комнатку! А ты, милый, спи внизу. Ты можешь лечь на диване вместо того, чтобы класть матрац на пол. Ну… я, пожалуй, пойду в дом и почитаю немножко — хочу посмотреть последний номер «Модного журнала», — а потом бай-бай! Тебе ведь ничего не нужно, милый? Конечно, если тебе что-нибудь нужно…
— Нет, нет… Собственно говоря, я должен пойти проведать миссис Чэмп Перри. Она захворала. Поэтому ложись себе… Я, пожалуй, зайду еще в аптеку. Если я не вернусь к тому времени, когда тебе захочется спать, пожалуйста, не жди меня.
Он поцеловал ее, ушел, по дороге кивнул Джиму Хоуленду, равнодушно поговорил с миссис Терри Гулд. Но сердце у него стучало и под ложечкой что-то давило. Он пошел медленнее. Вот он дошел до забора Дэйва Дайера. Заглянул во двор. На крыльце, за диким виноградом, виднелась фигура женщины в белом. Он слышал, как заскрипела качалка, когда она приподнялась и пристально посмотрела в темноту. Потом она откинулась назад и приняла притворно небрежную позу.
«Хорошо выпить холодного пивца. Зайду на одну секунду!»- подумал он, отворяя калитку.
Миссис Богарт зашла к Кэрол под эскортом тетушки Бесси Смейл.
— Вы слыхали об этой отвратительной женщине, которая поселилась здесь под видом портнихи, об этой крашеной блондинке, миссис Свифтуэйт? — простонала миссис Богарт. — Говорят, у нее в доме творятся ужасные вещи. Мальчишки и седовласые распутники по вечерам пробираются туда, распивают виски и безобразничают. Нам, женщинам, никогда не понять плотских вожделений мужчин! Уверяю вас, что, хотя я знаю Уила Кенникота чуть не с пеленок, я все-таки не доверяла бы даже ему. Кто знает, какая подлая женщина захочет соблазнить его! Особенно его, врача, — ведь к нему женщины то и дело бегают за советом и тому подобное. Вы знаете, я никогда не передаю сплетен, но не казалось ли вам…
Кэрол рассвирепела:
— Я не спорю, у Уила есть недостатки. Но одно я знаю твердо: в этих, как вы выражаетесь, «ужасных вещах» он смыслит не больше младенца. И если когда — нибудь он, бедняга, взглянет на другую женщину, то, я надеюсь, у него хватит духу самому соблазнить ее, а не ждать, пока его завлекут, как в вашей мрачной картине!
— Ах, какие ты говоришь гадости, Кэрри! — вырвалось у тетушки Бесси.
— Нет, я говорю серьезно!.. То есть, конечно, я не то хочу сказать… Но… я так хорошо знаю каждую его мысль, что он ни за что не сумел бы ничего утаить от меня. Вот сегодня… вчера он вернулся поздно — ходил навестить захворавшую миссис Перри, потом вправлял кому-то вывих руки, а утром за завтраком был особенно сосредоточен и…
Она нагнулась вперед и драматически шепнула обеим насторожившимся гарпиям:
— Как вы думаете, о чем он размышлял?
— О чем же? — с дрожью в голосе спросила миссис Богарт.
— О том, что уже пора подрезать траву! Вот, вы видите… Ну, не сердитесь на меня! Я угощу вас свежим печеньем с изюмом.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Кэрол очень любила гулять с Хью. Мальчик хотел знать, что говорит клен, что говорит гараж, что говорит большая туча, и мать отвечала ему, совершенно не замечая, что выдумывает сказки; напротив, ей
