Капля в океане счастья

нахмурился.

— Трава стала слишком высокой.

— Ни этот коттедж, ни земля вокруг него больше не принадлежат мистеру де Леону. — Резкость, с которой она произнесла эту фразу, поразила ее саму.

Брови молодого парня удивленно поползли вверх.

— Теперь этот клочок земли принадлежит мне. Моя мама жила здесь, и Роберт де Леон завещал ей эту землю.

— Так Летти была вашей матерью?

— Да.

— О, она была очень милой женщиной! — Садовник принялся с любопытством разглядывать Анну.

Почему для нее было так важно не позволять работнику Налдо косить траву на ее газоне?

— В любом случае я буду вам очень признательна, если вы пока не будете здесь косить. Мне бы хотелось, чтобы трава стала чуть повыше и выглядела более естественно.

Губы садовника растянулись в улыбке. Похоже, он едва сдерживал смех.

— Ну что ж, хозяин — барин. Если вы не хотите, чтобы я косил, значит, я не буду косить.

Анна сглотнула. Она отнюдь не чувствовала себя хозяйкой.

— Кстати, меня зовут Рикки. — Он пристально посмотрел на нее.

— А меня Анна. — Она подошла ближе и протянула руку, ужаснувшись тому, что, стараясь защитить свой маленький клочок земли, совсем забыла про вежливость.

Что-то мелькнуло в его взгляде, когда он пожимал ее руку. Наверняка ему не терпелось рассказать Налдо о сцене, которую она закатила. Огромный белый «мерседес» появился в поле зрения Анны, и она едва не задохнулась, разглядев в нем Изабеллу.

— Хозяйка едет, — заметил Рикки и поспешил убраться до того, как машина подъехала.

В легком шифоновом жакете и широких брюках, она выглядела разряженной в пух и прах.

— Анна. — Изабелла улыбнулась и вышла из машины. — Я должна извиниться за свое поведение в вечер нашего знакомства. Я была слегка на взводе. Сейчас для нас всех настали тяжелые времена. Ты ведь понимаешь, смерть папы… Признаю, что вела себя довольно грубо.

Это уж точно.

Анне стало интересно, был ли это простой визит вежливости, или сестра Налдо действительно хотела принести ей свои извинения.

Изабелла робко улыбнулась.

— Я творческая личность и временами могу вести себя немного взбалмошно, но все это не со зла. Итак, перемирие? — Она протянула руку.

Анну еще терзали сомнения. Стоит ли доверять словам столь высокомерной особы?

В конце концов, она сдалась и пожала мягкую ладонь Изабеллы.

— Да. Сейчас всем нелегко. Я тоже скучаю по вашему отцу. Он был очень хорошим человеком. И я благодарна вам за то, что вы открыли мне глаза на отношения вашего отца с моей матерью. Теперь мне многое стало понятно.

Изабелла кивнула.

— По крайней мере, у тебя есть этот коттедж. Тебе принадлежит даже больше земли во владениях де Леонов, чем мне. — Она разразилась жутким смехом. — Забавно, не правда ли?

Внезапно Анна почувствовала жалость к этой странной женщине. Выражение лица Изабеллы свидетельствовало о том, что завещание отца ранило ее больше, чем она могла выразить словами.

— Странно, что вы не унаследовали часть поместья, особенно принимая во внимание ваш возраст. Вы ведь старше Налдо.

— Но я всего лишь женщина. Нельзя забывать о патриархальных взглядах семейства де Леон. Именно поэтому все были так шокированы тем, что отец завещал землю твоей матери. Должно быть, она держала его на коротком поводке.

— Или, может быть, он просто чувствовал свою вину за то, что не женился на ней.

— Да. — Изабелла казалась такой задумчивой! — Но он отдал ей драгоценности. Кстати, именно поэтому я здесь. Мне бы хотелось выкупить пару вещичек.

Анна нахмурилась. Неужели Изабелла не знает, что теперь они у Налдо?

— Они у вашего брата.

— О, я знаю. Но они принадлежат тебе. Отец заплатил за них налог на дарение пять лет тому назад.

Неужели? Почему Налдо утаил от меня эту информацию?

— Вы хотите сказать, они принадлежат мне на законном основании?

— Совершенно верно. И, разумеется, мой дорогой братец намеревается выкупить их у тебя. Но, знаешь, мне бы очень хотелось получить то маленькое колечко со львом, а еще старинную диадему, украшенную разноцветными камнями.

— Откровенно говоря, я не чувствую себя вправе продавать их. Вероятно, вам лучше переговорить об этом с Налдо. Именно ему я обещала продать драгоценности.

Изабелла слегка покраснела и потупилась.

— Мой брат порой может быть очень несговорчивым. Вероятней всего, он не захочет, чтобы украшения покидали «Парадиз». Но ведь я тоже имею право на собственность нашей семьи, ты меня понимаешь?

Анне стало безумно жаль ее. Вероятно, ей тяжело быть отодвинутой в сторону, в то время как ее брат унаследовал все.

— И все же вам лучше поговорить с Налдо.

Изабелла теребила в руках солнцезащитные очки.

— Не могли бы мы на пару минут войти в дом?

— О, разумеется. — Анна провела ее в небольшую гостиную.

Изабелла бросила взгляд на старый диван, словно он мог ударить ее током, а потом все же присела.

— Этот коттедж такой миленький, не правда ли? — Она огляделась вокруг. Едва заметная презрительная гримаса коснулась ее изысканных черт. — Но я знаю, что ты не хочешь здесь оставаться. У тебя есть бизнес и другая жизнь. Когда-то и у меня было все это, но моя карьера… — Она недоговорила, закрыв лицо рукой. Казалось, она вот-вот заплачет. — Я уже не молода, и единственное, что мне сейчас нужно, — это место, которое я могла бы назвать своим домом. — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Этот коттедж мог бы стать моим домом.

Анна удивленно смотрела на сестру Налдо, не веря собственным ушам, а та тем временем продолжала:

— Ты не могла бы мне продать этот коттедж и землю? Я была бы в неоплатном долгу перед тобой. Можешь смело назначать цену. Уверена, мы договоримся.

Казалось, мозг Анны вот-вот разорвется на части.

Милосердие? По отношению к Изабелле де Леон? Что, черт возьми, она задумала? Может быть, пытается увести землю прямо из-под носа у Налдо, чтобы получить власть над ним?

— Я не могу. Налдо первым сделал предложение о покупке. Я знаю, для него это имеет очень большое значение.

Нижняя губа Изабеллы задрожала.

— Я чувствую себя такой… одинокой. У меня нет места, которое я могла бы назвать домом.

Анна вздохнула.

Поверь, мне знакомо это чувство.

— Я вообще не уверена, что хочу продавать дом. Я так привыкла к нему…

— Ты хочешь сохранить его? — Выражение лица Изабеллы резко изменилось. — Ты на самом деле собираешься жить здесь?

— Да. — Вдруг то, что раньше казалось ей нелепым и безрассудным, стало естественным и желанным.