Она вспомнила, что захватила камеру, и, воспользовавшись тем, что Джону не до нее, начала работать. Изредка мужчины обменивались короткими фразами, но она лишь смутно догадывалась, о чем идет речь.
Минуты бежали незаметно, и вот уже пошел второй час борьбы Джона за жизнь теленка. Насколько же его еще хватит?
— Тед, а как, по-вашему, у него получится? — спросила Лора. — Может, уже бесполезно?
— Босс не из тех, кто легко сдается, — пробурчал тот. — Опять же, если сейчас оставить все как есть, потеряем обоих. Потерять теленка еще куда ни шло, но чтоб еще и корову...
— Тед, вроде бы получается... — обернулся Джон. — Как бы не сглазить!
Уже пару раз так было: вроде бы все шло хорошо, но потом корова снова выталкивала наружу два черных копытца, и Джон морщился от боли.
— Готово! — произнес Джон и просиял улыбкой. — Повернул.
Тед принес Джону веревку, и тот ловким движением накинул петлю на чуть выступающие ножки теленка. Потом накинул петлю себе на пояс и, сделав вдох, собрался с силами.
— Джон, тяни! — крикнул Тед.
Каждый раз, когда у коровы была схватка, Джон со всей силы тянул веревку. Пот бежал с него ручьями, смешиваясь с кровью и слизью. Лора смотрела на него и думала, что никогда не видела человека красивее, мужественнее и органичнее.
— Теперь уже совсем скоро! — сообщил Тед. — Только, боюсь, теленок не выдюжит! Так что вы, мисс, зря не надейтесь.
Прошло пять минут. Десять. Голый торс Джона блестел от пота и тяжко вздымался. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Мышцы напряглись и, казалось, чуть не лопаются от чудовищного напряжения. Лора фотографировала до тех пор, пока у нее не кончилась пленка, и только тогда вдруг почувствовала, что и сама устала до изнеможения.
И вдруг, когда это уже казалось невероятным, теленок выскользнул из утробы матери на руки Джону.
Несмотря на слова Теда, Лора все-таки надеялась, что он жив. Но нет — теленок лежал неподвижно, мокрый и жалкий.
Однако Джон не терял надежды. Он сделал знак Теду. Тот помчался к грузовику и, нырнув в кузов, вернулся с пучком соломы.
Солома? Зачем это? И каким образом солома может помочь?
Джон вытянул соломинку, наклонился и, вставив ее в ноздрю теленка, дунул.
Никакого эффекта.
Он дунул еще раз — и теленок чихнул! Лора так удивилась, что от неожиданности рассмеялась. Джон просветлел лицом. Дунул еще раз — и теленок задышал, а Джон закричал:
— Ура! Получилось!
Лора смотрела на его сияющее счастьем лицо и думала: вот человек, который нашел свое место в жизни. Он живет в своем мире и, как и подобает настоящему мужчине, изо дня в день испытывает себя на прочность.
Джон поднял голову, взглянул на нее и улыбнулся. Это была улыбка победителя.
Интересно, что он чувствует, когда проигрывает?
Он поднялся, подобрал с земли свою рубашку, отер с себя пот, натянул ее, но застегивать не стал. У него был усталый вид: даже плечи поникли.
— Тед, а теленок выживет? — спросила Лора.
— Навряд ли, — ответил тот, но он тоже улыбался.
Собравшись с силами, Джон поднял теленка и поднес матери под нос. Она обнюхала его и облизнула.
— Мало кто из них выживает, — тихо сказал Джон. — Разве что один из сотни.
— А вдруг это именно он?
— Может быть...
Лора смотрела на него, и ей пришло в голову: сколько бы фотографий она ни сделала, они не передадут того, что она сейчас в нем увидела.
Казалось, от него исходит внутренняя сила.
— Тед, давай положим его в кузов и отвезем в коровник. А мамаша сама пойдет за нами. Только ты уж, будь любезен, не гони как сумасшедший!
Под пристальным взглядом коровы он снова взял на руки теленка, положил в кузов на солому, запрыгнул и сел рядом. Рекс пристроился рядышком и взирал на теленка с таким же дружелюбным любопытством, как и на котят.
Лора забралась в кузов и села по другую сторону теленка. Душа у нее пела — то ли потому, что между ними лежало это маленькое, живое, белое в рыжих пятнах чудо, то ли потому, что теперь они стали еще ближе.
Нет, определенно в воздухе витало нечто удивительное.
— Думаешь, городским девушкам понравятся такие снимки? — спросил Джон, поглаживая теленка по голове.
Она пожала плечами и внезапно осознала, что ей совсем не хочется, чтобы эти фотографии увидели все. В них было слишком много личного.
Да если женщины увидят в Джоне то, что знает о нем она, они табунами примчатся к нему! А делиться она не хочет! — с пугающей ясностью поняла Лора.
Делиться?!
Что это с ней? Делятся тем, что тебе принадлежит. Скромнее надо быть! До этого еще пока далеко.
Хотя, когда они целовались на сеновале, именно так ей и казалось. Она чувствовала, что принадлежит ему, а он — ей. И что они — одно целое.
Если бы не пришел Тед... Лора не сомневалась в том, что произошло бы тогда. Во всяком случае, была уверена в том, что сама хотела большего. Да, она хотела всего!
И это открытие ее и пугало, и радовало. Она невольно улыбнулась.
— Чему это ты улыбаешься? — спросил Джон.
— Какой забавный этот теленок! — солгала она.
— Думаю, у парней уже ужин готов. Пожалуй, я и душ там же приму. А ты проголодалась?
— Да нет... Знаешь, я лучше слезу у дома. У меня есть кое-какие дела.
Интересно, он на самом деле чуть-чуть расстроился или ей только так показалось?
Джон постучал Теду в окошко кабины, тот притормозил у дома, и Лора слезла. Рекс с минуту мучился нелегким выбором — идти за ней или остаться со своей новой любовью, теленком, но все-таки выбрал Лору.
Она вошла в дом, сняла с шеи камеру и огляделась.
Итак, она создаст декорацию — на этот раз для обольщения Джона Томпсона. И, похоже, реквизита у нее маловато.
Придется обойтись подручными средствами. Лоре удалось раскопать красивую скатерть и несколько свечей. В недрах буфета нашлась бутылка вина и бокалы. Она просмотрела пластинки. Негусто...
Лора поднялась к себе в комнату и перетряхнула все свои вещи.
Увы! Выбор у нее небогатый, хоть плачь! И что теперь делать?
Внезапно Лора вспомнила, что раньше в этой комнате жила Кэтлин.
Как она и надеялась, ящики комода хранили несметные сокровища. Чего тут только не было! Ароматизированные свечки, духи и даже длинное платье! А может, это уже перебор?
Да, пожалуй, платье это слишком.
А ведь у Кэтлин должны быть и свои пластинки. Ну конечно! Вот они. Полным-полно. Лора взяла одну наугад, спустилась в гостиную и поставила. А потом села на диван и принялась ждать.
Она ждала и ждала, пока не уснула.
Когда она проснулась, за окном было уже совсем темно. Она так и сидела в темноте, пока на
