лошадей и любимец женщин?
Про женщин Кэтлин ввернула специально. Пусть примет к сведению, не помешает... Всяк сверчок знай свой шесток!
— Нет, не говорила, — пробормотала Лора и снова повернула голову к окну.
— Ну, так вот знай! Джон — профессиональный наездник, — сказала Кэтлин с расстановкой. — Во всей округе мой брат единственный, кого приглашают усмирить, объездить или просто привести в чувство буйную лошадь. После парочки сеансов джонотерапии лошадки ходят под седлом как шелковые. Да про него, между прочим, сложены легенды. Причем добрая половина из них распространяется исключительно страстным шепотом и исключительно в женском обществе.
Бабник, надо думать, каких мало! — решила Лора, а вслух сказала:
— Я слышала, что для того, чтобы научиться крепко держаться в седле, надо изрядно постараться.
— Постараться? — Кэтлин хмыкнула. — Это мягко сказано, дорогая моя! Первый раз Джон сел на коня в шесть лет, а в двенадцать поступил в конно-спортивную школу. И без конкурса, заметь, что бывает крайне редко. Отец страшно гордился им. Между прочим, это была школа выживания. Для контроля детям под коленки подкладывали монетку. Если, не дай Бог, выпадет, на первый раз выгоняли с занятия. С Джоном в этом плане было все в порядке. Он был на хорошем счету. Ну, а потом мы осиротели, так что ему пришлось с выездкой подсократиться. Правда, есть тут одна дама, не знает куда деньги девать и по этой причине до крайности занятая особа. — Кэтлин усмехнулась. — Между прочим, ничего себе, этакая роковая женщина... Появляется у Джона на конюшне от случая к случаю и ненадолго. Но конь ведь не машина и простаивать не может. Конь всегда должен быть готов к приезду Барбары. Так ее зовут. Так что он каждый день по четыре часа «работает» скотинку, а эта дамочка приезжает, переодевается, садится на разогретого коня и вперед! Иногда даже барьеры берет.
Далась ей эта Барбара! Подумаешь...
— Кэтти, как ты думаешь, Джон позволит мне на своем коне погарцевать?
— Может, и позволит, но лично я тебе не советую!
— Почему?
— Любая лошадь сильному полу больше доверяет. Потому что мужчины увереннее себя чувствуют в седле, а это очень важно. Переломы рук, ног, ключиц в верховой езде в порядке вещей. Но это ладно! Бывают и смертельные случаи... А еще здесь нужна недюжинная физическая сила. Джон говорит, что один из основных рычагов управления конем — ноги всадника. Именно болевое воздействие ногами заставляет коня бежать, выполнять команды, прыгать через препятствия или останавливаться. За это как раз отвечают паховые мышцы. А у мужчин эти мышцы сильнее, чем у женщин.
— А у роковой женщины это получается? — не удержалась Лора.
— Кажется, получается, а иначе Джон не стал бы с ней возиться! Несмотря на ломовые бабки, которые она ему отстегивает.
— А ты сама когда-нибудь пробовала?
— Было дело! Привезли к Джону как-то раз на выучку жеребца. С виду конь как конь, смирный такой... Вот я и пристала к брату, мол, разреши сделать кружочек. Джон подсадил меня, и только я уселась, как конь возьми и встань на дыбы! Ну, я, конечно, заорала благим матом, а Джон натянул со всей силы узду. Конь захрипел, заметался, выкатил глаза... Одним словом, натерпелась я с ним страху! — Кэтлин засмеялась и, посмотрев в окно, сообщила: — А мы уже подъезжаем!
Джон Томпсон поджидал их у автобусной остановки в своем видавшем виде «форде» — длинном и массивном, как грузовик. Когда он, обаятельно-внушительный, вылез из машины в джинсовом костюме, стетсоновской шляпе и рыжих сапогах, Лора обомлела. Ну, прямо ковбой с рекламы сигарет «Мальборо»! Нет, пожалуй, он вылитый Роберт Редфорд! Только с усами.
— С приездом, красавицы! — без тени улыбки приветствовал их Джон.
— Братик, знакомься, это Лора Грин!
— Грин? — переспросил Джон. — Подходящая фамилия... Как говорится, молодо-зелено!
— А вы конкретно, что предпочитаете: молодо или зелено? — парировала Лора.
— А я конкретно недолюбливаю и переспелые фрукты, — не остался в долгу местный ковбой.
Ого! А ему, оказывается, палец в рот не клади — всю руку оттяпает.
— Тогда называйте меня просто Лора.
— А я в таком разе просто Джон, — сказал он, подхватывая их сумки.
Ничего себе, даже руки не протянул! — изумилась Лора. Похоже, он вообще человек без жестов! Во всяком случае, никакой ярко выраженной экспрессии... С ума сойдешь, пока его растормошишь! — пришла к выводу Лора, искоса поглядывая на объект своей дипломной работы.
— Прошу, располагайтесь! — Джон распахнул заднюю дверцу.
— Братец, а нельзя ли поделикатней? — спросила Кэтлин с нажимом в голосе. — Лора хорошая, я с ней не конфликтую и тебе не советую!
— Рад с вами познакомиться, Лора! — отрубил Джон и сел за руль.
А ведь этот мужлан по-своему красив! Глаза серо-голубые, очень светлые, брови и усы темно-русые... Интересно, а волосы какие? Под шляпой ничего не разберешь. Голос низкий, с хрипотцой... Черты лица мужественные, подбородок квадратный, скулы высокие... Колоритный тип, ничего не скажешь! — размышляла Лора, потерявшись, как в пустыне, в большом автомобиле Джона Томпсона и в своих раздумьях.
— Лора, ты как, в порядке? — спросила Кэтлин.
— В полном, — отозвалась Лора.
— Прекрасно! Сейчас приедем, накроем стол, поужинаем...
— А я сразу на боковую! — бросил Джон, не оборачиваясь.
— Ну уж это дудки! — возразила Кэтлин. — А поговорить?
— Мне в пять вставать, так что мое участие в посиделках отменяется.
— А куда это вам в такую рань? — подала голос Лора.
— На верхнее пастбище, моя дражайшая гостья! Буду стадо перегонять.
— А мне можно с вами?
— Это еще зачем?
— Джон, — вмешалась Кэтлин, — Лоре для дипломной работы нужно сделать несколько фотоснимков. На верхнем пастбище такие красоты, каких в городе днем с огнем не сыщешь!
— А наша городская гостья имеет представление, что такое пастбище? — усмехнулся Джон.
— Перестань, Джон! Ответь, берешь ее с собой или нет?
— Выезжаем в пять тридцать! И ни минутой позже. Годится?
— Вполне, — ответила Лора.
— Ну, тогда лады! — буркнул Джон. Когда приехали на ранчо, дождь ливанул как из ведра.
— Господи, прямо потоп! — простонала Лора. — Так я и знала!..
— Мужайтесь, моя дражайшая гостья! Небось не сахарная, не растаете...
— Джон, ты опять за свое? — ополчилась на него Кэтлин.
— Ладно, молчу! — бросил он и больше не проронил ни слова.
Ферма, миниатюрный замок из природного камня, произвела на Лору сильное впечатление. На верхний этаж, где были две спальни, прямо из гостиной вела каменная лестница с перилами из кованого железа. А в гостиной чего только не было: кожаный диван, полки с книгами, звериные шкуры и камин, в котором Джон сразу развел огонь.
— На кухне в холодильнике полным-полно жратвы! Дик всякой всячины наготовил... Так что хозяйничайте тут сами, а я пошел спать, — сказал он и затопал вверх по лестнице.
После ужина Лора с Кэтлин вышли на крытую террасу, откуда открывался живописный вид на реку с долиной и зеленеющие вдали скалистые гряды. Дождь перестал, но было прохладно.
— Кэтти, брат у тебя прямо-таки мечта фотографа! — сказала Лора задумчиво и поспешно добавила: — Барбару понять можно.
— Какую еще Барбару? — вскинулась Кэтлин.
— Как какую? Роковую женщину, ты же сама рассказывала...
