– Насколько мне известно, его должны были выпустить вчера вечером, – ответила она. – Между прочим, Галина говорит, что он убил жену.
– Что? – Лиззи присвистнула. – То есть это был не несчастный случай?
– Нет, она-то сказала – несчастный случай, но тоном дала понять, что врет.
– Неужели? – Лиззи опять засмеялась. – Надеюсь, ты времени не теряла? Закинула удочку насчет интервью?
– Не надо на меня наседать, – возмутилась Рианон. – Я же только вечером прилетела.
– Но шанс есть, как ты думаешь? Рианон пожала плечами.
– Трудно сказать, я же еще не видела Макса. Если бы все зависело только от Галины, я почти на сто процентов уверена, что она дала бы мне интервью. Естественно, про Макса она бы говорить не стала, а вот о себе и о жизни супермодели – с удовольствием. Могу даже утверждать, что она дала бы это интервью только для того, чтобы помочь мне возобновить профессиональную карьеру.
– Она тебе побольше задолжала, – проворчала Лиззи. – Когда собираешься в Вавилон?
Спросонья Рианон. не сразу сообразила, о чем говорит подруга. Потом улыбнулась и ответила:
– Думаю, сегодня. – Вдруг, совершенно безо всякой связи с разговором, она вспомнила про звонок, разбудивший ее ночью. Уже хотела рассказать о нем Лиззи, но вовремя поняла, что рассказывать, собственно, нечего. Вместо этого она спросила: – Ты звонила Энди?
– Боже сохрани, нет. – Голос Лиззи дрогнул. – Я целый день собиралась с духом.
– Но ты ему позвонишь, прежде чем ехать?
– Да. Давай о чем-нибудь другом. Ты говорила с Галиной насчет видеозаписи свадьбы?
– Пока нет.
– Будешь?
– Да. Когда настанет подходящий момент.
– Только не затягивай, – посоветовала Лиззи.
– Ты бы справилась с интервью лучше меня, – вздохнула Рианон, открывая жалюзи.
– Издеваешься? Разве не ты всего за десять минут вытрясла из нее, что преступник – Макс? Теперь тебе осталось только выяснить, кому он позолотил ручку или оказал услугу, чтобы выпутаться. Ты сделаешь себе на этом такое имя, что войдешь в историю.
– Несчастный случай, – напомнила Рианон. Лиззи недоверчиво фыркнула:
– Так всегда говорят.
– Ладно, если это и не так, то полиция Лос-Анджелеса… Хотя нет, это же произошло в Нью-Йорке, правильно? Полиция Нью-Йорка не смогла доказать, что это было намеренное, заранее обдуманное и какое там еще преступление. Так что у меня, судя по всему, шансов не много, согласна?
– Нет. В полиции Нью-Йорка не служат ближайшие подруги Галины. Можешь считать меня старомодной, но мне почему-то кажется, что подруге рассказывают больше, чем следователю.
Рианон уже открыла рот, чтобы возразить, но внезапно ей пришло в голову, что Лиззи, возможно, в чем-то права.
– Вообще-то надо учесть, – проговорила она, лихорадочно обдумывая ситуацию с новой точки зрения, – что полиция ее вообще не допрашивала.
– Что ты этим хочешь сказать?
– В ночь убийства Галина находилась здесь, в Лос-Анджелесе, – объяснила Рианон. – В больнице. Значит, полиция вполне могла установить местонахождение и не тревожить человека. Сама посуди, какой она свидетель, если лежала на больничной койке на другом побережье Штатов?
– Да, пожалуй. Но они должны были по крайней мере спросить ее, не говорил ли чего-нибудь Макс насчет убийства.
Рианон рассмеялась:
– А что, если они ее спросили и она солгала?
– Почему она попала в больницу? – поинтересовалась Лиззи.
– На нее напали.
Несколько секунд ошарашенная Лиззи молчала.
– Несчастливая ночь для женщин Макса Романова, – задумчиво произнесла она. – Одна стреляет в себя, на другую нападают.
– М-да, мне и самой это приходило в голову, – призналась Рианон. – Но если выяснять, что произошло на самом деле, нужно действовать постепенно. Прежде всего я прозондирую почву насчет интервью с Галиной. Только с ней. Не сомневаюсь, что она согласится. И дело не только в наших отношениях. Люди из “Конспираси” руками и ногами ухватятся за возможность бесплатной рекламы. Конечно, в том случае, если будет ясно, что мне удастся протолкнуть программу в эфир.
– С этим проблем не будет, – уверенно сказала Лиззи.
– Ну пожалуй, так. В общем, затем я посмотрю, как Галина отнесется к предложению снять свадьбу на видео. Тут, разумеется, понадобится согласие Макса. А он, как я полагаю, может разрешить съемку только при условии, что запись не станет достоянием широкой публики. Если так, то запускать фильм на телевидение было бы аморально. Самое лучшее, конечно, это если он разрешит съемку для демонстрации в
