ни на йоту не усомнился в невиновности внука.
Другие, менее близкие Максу люди не просто допускали возможность того, что он убил жену; они были почти уверены в этом, поскольку Каролин отличалась истеричным поведением и регулярно грозила предать гласности определенные обстоятельства, после чего “имя ее супруга, которое до сих пор считается солидным, будет вызывать рвоту у порядочных людей”, говорила, что разведется с Максом и добьется лишения его родительских прав. Так что у Макса имелись довольно-таки веские мотивы для того, чтобы постараться ускорить встречу Каролин со Всевышним. Однако если глава семьи действительно спустил курок, ему это сошло с рук. Дион, правда, придерживалась того мнения, что такой любящий отец, как Макс, не способен причинить вред человеку. Морис же, хотя и он не сомневался в силе отцовских чувств Макса, считал взгляды своей жены чрезмерно наивными.
Когда дверь за Лео закрылась, Морис разлил кофе по чашкам.
– Есть кое-какие новости о Рианон Эдвардс, – проговорил он, обращаясь к Максу.
Тот с неудовольствием оторвал взгляд от письма.
– О ком? – переспросил он.
Морис достал из портфеля коричневый конверт и протянул его Максу.
– Рианон Эдвардс, – повторил он. – Продюсер, работает на английском телевидении.
Макс, вспомнив имя, кивнул, отодвинул в сторону всю почту, взял у Мориса конверт и вскрыл его. В руках у него оказалась пачка фотографий форматом десять на восемь дюймов. Быстро просмотрев три или четыре снимка, он сказал:
– Это она и есть, насколько я понимаю?
– Она самая, – подтвердил Морис.
Макс отложил материалы, взял чашку кофе и вновь принялся просматривать фотографии. По его лицу никто ничего не смог бы прочесть. Заговорил он только тогда, когда дошла очередь до снимка, где была изображена обнаженная Рианон под душем рядом с мужчиной.
– Что за дерьмо? – спросил он и швырнул фото на стол. – И для чего это, собственно? Я не помню, чтобы просил о таком.
– В отношении этой женщины ведется расследование, – отозвался Эллис.
Макс нахмурился:
– Полицейское?
– Частное.
– Причины известны?
– Пока нет. Мы знаем только, что в Южной Африке за ней следит агент, и платит этому агенту Тео Строссен.
Брови Макса поползли вверх.
– Тео Строссен, – повторил он и опять перевел взгляд на вызвавшую его недоумение фотографию. – Почему он вдруг занялся этой Эдвардс?
– Выясняем, – лаконично отозвался Эллис.
Макс быстро взглянул на него, бросил снимок на стол и придвинул к себе двухстраничный отчет.
– Я сам свяжусь с Тео, – сказал он, пробегая глазами документ. – Так, а о ней вы что-нибудь новое узнали?
– Честно говоря, нет, – признался Морис. – Все, что было известно раньше, подтвердилось. Мать умерла четырнадцать лет назад. Отец женился вторично, живет сейчас в Англии, в пригороде Бристоля. После Филиппа Чамберса и до самого последнего времени романов не было. Ее новый любовник – Оливер Магир. Он тоже англичанин, занимается алмазным бизнесом. Возможно, это и объясняет интерес Строссена.
Макс заметно помрачнел и даже заговорил не сразу.
– Галина пыталась вступить в контакт с Рианон? – спросил он.
– Никаких свидетельств этому нет, – отозвался Эллис.
– Обязательно попытается, – пробормотал Макс, обращаясь скорее к самому себе, чем к собеседникам, и взглянул на часы. Уже начало одиннадцатого. – Во сколько сегодня встреча?
– В одиннадцать, – ответил Морис.
– Тогда мне пора приводить себя в порядок, – заметил Макс, поднимаясь на ноги. На мгновение он задержался, чтобы еще раз глянуть на фотографии Рианон. Трудно было бы понять что-либо по выражению его лица, но даже если бы Морис с Эллисом решились задать ему вопрос (ни тот, ни другой делать этого, конечно же, не собирались), им помешал бы звонок мобильного телефона Макса. Морис взял со стола аппарат.
– Да, Марибет, конечно, он здесь, – сказал он в трубку. – Минуту.
При упоминании имени Марибет глаза Макса сузились, а губы нетерпеливо поджались.
– Марибет, – крикнул он в телефон, – что нового?
– У меня все в порядке, Макс, – отозвалась Марибет. – Как там ты?
– Веселюсь, как умею.
– То есть Галина еще не приехала?
– Нет еще.
