Галина рассмеялась, повернувшись к Максу.
– Правда? – спросила она, беря его руки в свои. – Ты черт?
Его угольно-черные глаза откровенно смеялись.
– О, я просто настоящий дьявол, – подтвердил он.
Она опять расхохоталась, впилась губами в его губы и прошептала:
– Докажи.
Макс нежно поцеловал ее, после чего слегка отстранил от себя.
– Ты уже была у юристов?
– Ну что ты, Макс, – простонала она. – Я же только что обо всем узнала. И первому хотела сообщить тебе, а не какому-нибудь хренову адвокату. Ну хорошо, я схожу, – добавила Галина, заметив, что он недоволен ее беспечностью. – Но может, мы сначала отметим это дело? Макс, я же стану знаменитостью. Причем на годы, Макс! Наша косметика будет продаваться во всем мире… Ну позови Лео, пусть принесет шампанского, а потом мы с тобой – в постель!
– Меньше чем через час я жду посетителей, – возразил Романов, и на лице его мелькнула усмешка: он заметил, насколько и Морис, и Эллис поражены тем, что он способен отказаться от нескольких часов любви с такой женщиной ради чего-то другого.
Галина надула губы:
– Макс! Они что, не могут подождать? Для меня все это так важно… И я-то знаю, как у тебя встает, стоит тебе только подумать обо мне.
Морис с Эллисом смущенно отвернулись, когда ее рука скользнула под халат Макса. Некоторое время он стоял неподвижно, глядя в глаза женщины, потом мягко отвел ее руку и кивнул на дверь:
– Иди поболтай с Лео. Я буду через пару минут.
Когда дверь за Галиной закрылась, Эллис испустил шумный вздох и плюхнулся на стул.
– Хочу кофе, – пробормотал он и потянулся за кофейником. В уголках рта Макса заиграла легкая усмешка, когда Морис спросил его:
– О свадьбе вы тоже объявите в пятницу? Чтобы разом убить двух зайцев?
Макс глубоко вздохнул, почесал подбородок, потом покачал головой:
– Нет. Вообще-то я предпочитаю отложить матримониальные планы на некоторое время.
– А как она к этому отнесется? – вступил в разговор Эллис. – Я-то думал, как только, так сразу… – Он замолчал и пожал плечами, когда Макс холодно взглянул на него. – Конечно, это не мое дело… – Он заметно покраснел.
Выражение лица Макса немедленно смягчилось.
– Я все улажу, – сказал он и, повернувшись к Морису, заговорил на другую тему: – Мне хотелось бы понять, насколько серьезны отношения Рианон Эдвардс с Магиром. Как долго они продолжаются и чего можно ждать. А главное, при чем здесь Строссены. Я должен знать, при каких обстоятельствах этот Филипп Чамберс дал ей от ворот поворот четыре года назад.
– Пять, – уточнил Морис.
– Хорошо, пять.
Макс протянул руку, и Морис немедленно достал из портфеля фотографии Рианон. Первым из конверта выскользнул снимок Рианон в душе. Макс уставился на него, явно не понимая, как могло получиться, что Рианон как нарочно смотрела прямо в объектив.
– Где она сейчас? – спросил он.
– В Кейптауне, – ответил Морис. – А Магир – в Йоханнесбурге.
Макс поднял голову.
– Сегодня он приедет к ней, – пояснил Морис, отвечая на невысказанный вопрос Макса. – Судя по донесениям агента Строссена, да и насколько нам известно, там нашли алмаз, за который Магир должен получать порядка пятидесяти тысяч баксов. Так что догадайся сам, в какую сторону развиваются их отношения.
Услышанное, очевидно, произвело на Макса впечатление, потому что, сложив фотографии в конверт, он сказал:
– Прошу отложить встречу на полчаса и соединить меня с Тео Строссеном.
В то время как Эллис принялся набирать номер Строссена, Морис хотел было напомнить Максу о Галине, но тут же отказался от своего намерения, рассудив, что едва ли Макс позабыл о ее существовании. В том, что Галина не забыла про Макса, Морис был далеко не так уверен, так как по всему дому уже несколько минут разносился заливистый хохот Алекса и Марины. Ничего удивительного. Морис прекрасно знал, что дети Макса обожают Галину, и она без ума от них. И любой, кто был в курсе отношений Макса и Галины, никогда, даже при жизни Каролин, не сомневался, что смогла бы сделать графиня для детей Макса, если бы в случае развода они остались бы с отцом. Разумеется, сейчас так вопрос не стоял, и, поскольку Галина вошла в жизнь Макса задолго до его женитьбы, объявление о его второй помолвке не вызвало бы ни у кого большого удивления.
Морис и Эллис терпеливо ждали, пока шеф говорил с Нью-Йорком, а точнее, с Тео Строссеном. Задумчивый взгляд темных глаз Мориса Реммика казался рассеянным.
– Значит, агент – женщина, – медленно произнес он.
– И работает на Строссена, – уточнил Эллис.
