Ула усмехнулась в ответ. Галина не выдержала и расхохоталась:
– Ула, он же в ярости, и мы обе это знаем.
– Он встревожен, – поправила Ула. – Ты сама знаешь, насколько он не любит привлекать внимание публики, вот он и беспокоится, сможешь ли ты не вызвать излишнего интереса к нему самому.
Галина посмотрела на себя в зеркало.
– Неужели он полагает, что, как только начнется запись, я сразу заговорю о нем?
– Ты знаешь, что я имею в виду, – возразила Ула. Галина словно не слышала ее, она была поглощена созерцанием собственного отражения.
– Интересно, – проговорила она, – как это: быть знаменитостью?
– Вот станешь знаменитой моделью “Конспираси”, тогда и узнаешь.
Галина все еще глядела в зеркало, хотя по выражению ее лица легко было понять, что задумалась она сейчас отнюдь не о собственной внешности.
– Хорошо бы Макс был сегодня здесь, – уныло проговорила девушка. – Мне очень грустно, оттого что он так вот вчера уехал.
– У него дела в Нью-Йорке, – осторожно заметила Ула. Темные дуги бровей поднялись. Теперь Галина смотрела в зеркало на Улу.
– Ты, как и я, знаешь, что это неправда, – сказала она. Секретарша энергично помотала головой:
– Это правда. У него в Нью-Йорке всегда есть дела.
– Ну, пусть так, – согласилась Галина. – Все равно эти дела могли бы подождать. Он уехал, чтобы отомстить мне за этот контракт…
– Глупости, – оборвала ее Ула. – Он хочет защитить тебя.
– Разве я нуждаюсь в защите?
Ула уверенно, не моргая, смотрела ей в глаза. Галина пожала плечами.
– Ладно, может быть, но кто в этом виноват?
– Никто. Просто жизнь складывается так, а не иначе. Да, Максу не хотелось бы, чтобы именно сейчас, когда вы решили больше не скрывать ваших отношений, ты привлекла к себе особое внимание, начав работать в “Конспираси”.
– Так ты считаешь, он не ищет предлога, чтобы не жениться на мне? – спросила Галина.
Ула была явно удивлена:
– Значит, ты так истолковала его отъезд?
Голова Галины задумчиво склонилась набок.
– Нет, – вздохнула она. – Наверное, нет. Честно говоря, я вообще не знаю, что думать. Иногда сама сомневаюсь, хочу ли я за него замуж.
Она быстро взглянула на Улу. Та качала головой, посмеиваясь:
– Зря ты так. Даже если я передам твои слова Максу, он своего мнения не изменит. Ты же его знаешь.
Лицо Галины напряглось.
– Нет, все еще не знаю. – Она помолчала, размышляя о своих непростых отношениях с человеком, которого любила больше всех на свете и который почти полностью подчинил ее своей воле. – Знаю только, что в его характере сразу прятаться, как только на него кто-то посмотрит.
– А как бы вела себя ты на его месте? Ну, если бы тебе перемывали кости так же, как перемывают ему?
– Максу безразлично, что о нем говорят, – усмехнулась Галина.
Ула помрачнела:
– Почему ты так считаешь?
– Потому что так и есть на самом деле. Максу плевать на все и на всех. Кроме, конечно, детей.
– И кроме тебя.
– Да, и меня. Ему хочется заботиться о нас, потому что мы ему небезразличны, но он сам себе безразличен. Он никого не боится. Он не боится сплетен и пересудов. Он непобедим. Или тебе так не кажется?
– Честно говоря, нет.
Ула прекрасно понимала настроение Галины; она знала, что Галине свойственно нападать на Макса, когда сама она чувствует себя не в своей тарелке или чего-то опасается. А сейчас очевидно, что она испытывает неуверенность.
– Он не должен был уезжать, – стояла на своем Галина. – Мне все равно, что обо мне скажут, так почему боится он?
– Дело не только в тебе, – возразила Ула. – Дело и в новой рекламной кампании “Конспираси”. Они, как тебе известно, вкладывают миллионы, поэтому с твоей стороны было бы неразумно рвать контракт как раз накануне объявления о помолвке с Максом.
– Хватит с меня логики, – взмолилась Галина. – Мне сейчас хочется его ненавидеть. Продлится это
