наверное, должна его вернуть? А как я его верну, если даже не знаю, где сейчас Оливер? Ладно, ладно, сейчас успокоюсь. – Она остановилась. – Возьму себя в руки. Меня зовут Рианон Эдвардс. Мне двадцать девять лет. Я живу в Кенсингтоне. И мужчины дважды сбегали от меня чуть ли не на пороге церкви.
Совершенно невольно Лиззи засмеялась, и Рианон тоже выдавила улыбку. Которая, впрочем, тут же исчезла. Рианон уселась на краешек дивана и уставилась в пустоту. Пальцы ее машинально вытягивали из полотенца нитку.
– Я не смогу пойти утром за платьем, – прошептала она. – Не смогу.
Лиззи прикусила губу и отвернулась.
– Послушай, – заговорила она, – если так, я сама все сделаю. Тебе не придется никуда ходить или звонить.
Рианон страшно побледнела, даже веснушки как будто поблекли. Она сидела в прострации, глядя перед собой помутневшими глазами.
– А что я скажу отцу?
Безнадежное отчаяние в голосе.
Лиззи увидела, что по щеке подруги катится слеза.
– Я не думала, что он так поступит со мной, – бормотала она. – Мне казалось, что я не уверена в его отношении ко мне. Неправда, оказывается, я верила, что он меня любит. Я так верила…
– Он любит тебя, – тихо проговорила Лиззи.
Рианон покачала головой и закрыла лицо руками. Внутри что-то прорвалось, и она наконец дала волю рыданиям.
Уверенными шагами Рэнди Тикстон пересекла собственную гостиную и протянула Тео Строссену бокал виски. Жила Рэнди в элегантном двухэтажном доме в Верхнем Вестсайде.
Телохранители Строссена остались в машине, и сам старик казался чуточку крупнее, так как его не заслоняли их могучие телеса. Он сидел сейчас в обитом коричневой кожей кресле и внимательно разглядывал висевшие на стенах картины. Рэнди устроилась в кресле напротив. В руке у нее была рюмка водки.
– Магир летит в Лондон, – сообщил ей Строссен своим обычным ровным голосом.
Рэнди кивнула, помолчала несколько секунд, потом спросила:
– Вы намерены появиться на его свадьбе?
– Он это видит в ночных кошмарах, – усмехнулся магнат.
– Он так сказал? – удивилась Рэнди.
– Зачем? Если это не так, значит, парень – умственно отсталый.
Рэнди поморщилась, но кивнула.
– Должна вам сказать, мистер Строссен, – решительно произнесла она, – я не в восторге от такой возможности.
Лицо Строссена не дрогнуло.
– Рэнди, напоминаю: тебе заплатили. Ты хорошо поработала, но теперь твое участие в этом деле закончено. О дальнейшем тебе вовсе не обязательно беспокоиться.
Рэнди перевела взгляд с лица собеседника на стоявший у камина горшок с папоротником.
В наступившей тишине было слышно, как кто-то пробежал под окнами. Издалека послышался вой автомобильной сигнализации – неплохой будильник для соседей.
– Я беспокоюсь за Рианон Эдвардс, – проговорила Рэнди. Строссен ухмыльнулся:
– Догадываюсь.
Рэнди отставила свою рюмку и подалась вперед.
– Позвольте мне поговорить с ней, – попросила она. На лице Строссена появилось недовольное выражение.
– Это неудачная мысль, Рэнди.
– Пострадают невинные люди, – заметила Рэнди.
– Так устроен этот мир, – со вздохом ответил Строссен. – Ответь мне, пожалуйста: если бы Магир поступил так, как он поступил, с тобой, а не со мной, тебе не захотелось бы отомстить ему?
– Конечно, я бы отомстила. Мне не нравится то, как вы собираетесь это сделать.
Строссен покачал головой и опять вздохнул.
– Рэнди, я всего-навсего соблюдаю соглашение, – произнес он.
Энди лежал на стареньком кожаном диване на крытой веранде своего дома в Перлатонге. На нем были любимые шорты защитного цвета. Руки он засунул в карманы. Лил дождь. Энди смотрел на крупные дождевые капли, которые отскакивали на целый фут вверх, ударившись о землю. Все небо было покрыто тяжелыми, злыми багровыми тучами, а грохот стоял такой, как будто дом непрерывно поливали из гигантского шланга. В соседнем коттедже, который служил своего рода клубом, несколько гостей смотрели видеофильм о дикой природе Южной Африки, более мужественные путешественники гуляли по лесу в сопровождении сотрудников заповедника, невзирая на то, что промокли до нитки.
Дуг провел в Йобурге пять дней и только сегодня утром вернулся в Перлатонгу. С ним прилетели бухгалтер и новый егерь. Несколько минут назад Биллем, администратор лагеря, выскочил как ошпаренный
