— Кейт дома? — спросил я.
Мужчина вернулся в крохотный холл и остановился у лестницы.
— Кейт! — закричал он. — К тебе пришли.
Ответа не последовало.
— Кейт!
В ответ прозвучало что-то неразборчивое.
— Кажется, вчера он здорово перебрал, — сказал я.
— Кейт! — снова заорал мужчина.
— Можно мне подняться? — спросил я. — Я пришел за ним из паба. Он там очень нужен.
— Поднимайтесь, — ответил мужчина.
Я поднялся по узкой лестнице и остановился на площадке.
— Кейт? — позвал я. Молчание.
— Кейт?
Я открыл дверь.
Комната была малюсенькой. Шторы были опущены. Большая двуспальная кровать занимала почти все пространство. На кровати лицом вниз лежал Кейт. На нем была та же одежда, что и вчера. Ботинки он не снял. Куртка на спине была разорвана. Его лица я не видел.
— Кейт? — позвал я.
Он ответил после непродолжительного молчания:
— Катись к черту. — Он говорил в подушку, и его голос звучал приглушенно.
— Что случилось? — спросил я.
Ничего.
— Ну?
Кейт шевельнулся. Он начал поворачиваться. На это у него ушло много времени, однако ему удалось перекатиться на бок и приподняться на локте.
— То, о чем ты знал с самого начала, — ответил он.
— Они избили тебя, — зачем-то сказал я.
Он промолчал. Я всмотрелся в его лицо. Они здорово его отделали. Сосредоточили всю энергию на его лице. И трудились изо всех сил.
— Ты же знал, что они вернутся, верно?
Кейт старался как можно меньше двигать губами. Любое движение было болезненным. Он говорил как плохой чревовещатель.
— Нет, — ответил я, — не знал.
Кейт попытался усмехнуться.
— Зачем ты пришел? Ради профессионального любопытства?
— Я пришел, чтобы решить все вопросы, — ответил я.
— Да? — сказал он. — И как же?
— Я тебе должен.
— Нет, — сказал он, — не должен.
Я вытащил из бумажника довольно большую пачку купюр и положил ее на кровать.
— Я не хочу брать эти деньги, — сказал Кейт.
— Нет, хочешь, — сказал я.
— Не хочу, — сказал он.
— Ладно, — сказал я, — не хочешь. Но я все равно их оставлю. Через три недели, когда твое лицо вернется в прежнее состояние, ты будешь им очень рад. Рад тому, что сможешь на них купить. Возможно, даже будешь мне благодарен.
Он попытался сбросить пачку с кровати, но тело еще плохо слушалось. На линолеум спланировало всего две купюры.
Я пошел к двери.
— Завтра днем приезжает моя невеста, — сказал Кейт. — Аж из Ливерпуля. Приятный будет для нее сюрприз, а?
Я закрыл за собой дверь и спустился вниз.
— Сегодня Кейта не будет, — сказал я бармену, который дал мне адрес Кейта. — Предупредите шефа.
— Что с ним? — спросил бармен.
— Что-то с желудком, — ответил я. — Тяжелое состояние.
Я взял свой стакан и, сев за столик у окна, приготовился ждать Маргарет.
Через десять минут в бар вошли Кон Маккарти и Голландец Питер.
Оглядевшись по сторонам и увидев меня, они направились к моему столику.
Я понял, что в этом году новогодней открытки мне от Питера не дождаться. А Кон, как всегда, улыбался.
— Я прикокну тебя, — процедил Питер. — Ты еще пожалеешь о том, что сделал.
— Джек, это подло, — сказал Кон. — Ужасно подло.
Я молча выпил свой виски.
— Ну? — сказал Питер.
— Что ну? — спросил я.
— Ты едешь?
Я рассмеялся.
— Нет, черт побери, нет, — ответил я.
Питер посмотрел на Кона. Кон улыбался мне.
— А куда вы отсюда пойдете? — спросил я. Питер ничего не сказал.
— Неужели вы решили забрать меня силой? Отсюда? Не успеете и глазом моргнуть, как бармены бросятся растаскивать нас. Меня они знают, а вас нет. Так что придется вам подкараулить меня в другом месте.
Питер был мрачен, как полночь в Брикстоне.
— Что ж, — сказал он, — мы тоже можем выпить по одной. Ты не против нашей компании?
— Милости прошу, — сказал я.
Кон сходил в бар и принес две полпинты горького. Пока Кон ходил за пивом, Питер стоял. Кон поставил стаканы на стол и сел. Питер выждал несколько секунд и тоже сел.
Кон отпил из своего стакана.
— Ну, как дела? — спросил он. — Как успехи?
Я ничего не сказал.
— Кто-то, должно быть, очень встревожился, иначе нас бы здесь не было, — продолжил он.
Я опять ничего не сказал.
— Ладно, — махнул рукой он. — Кто сегодня выиграет? «Спёрз» или «Арсенал»?
— «Спёрз», — ответил я. Мы улыбнулись.
Кон снова отпил пива.
— Вчера видел Одри, — сказал он.
— Да? — сказал я.
— Да, — сказал он. — Спросила меня, не слышал ли я что-нибудь.
— И?
— Я ничего не слышал.
— Говорят, она еще та скряга, — сказал Питер, глядя на меня.
— Да? — сказал я.
— Да, — сказал Питер. — Джоки Джим рассказывал.
— Уж он-то знает наверняка, да?
Питер пожал плечами.
— А с какой стати ему рассказывать об этом, педик? — спросил я.
