номера в цирке, и лжет, как политикан, - и все так и есть, и она это знает. Я и сам могу присочинить, но чтоб так безбожно врать! Но Мэми втайне им восхищается, наверно, потому, что он широкоплечий и сильный, целует детей и шутит с девушками. И уж тут она разошлась и чего только не наплела - эх!
Говорит, это я научил Робби курить. И сам я никогда не пользуюсь пепельницей, стряхиваю пепел куда попало - боюсь, тут она права. И мои друзья без конца толкутся в доме, просто надоели. Тут я закричал, что нечего ей задирать перед ними нос, а она стала говорить, что я слишком быстро езжу, а я ответил ей двумя-тремя теплыми словечками насчет любителей давать советы водителю - она первая советчица по этой части во всех обитаемых частях света.
И пошло…
Вот так обычно и проходят у нас дома собрания Правления, и мне это здорово надоело.
Хотя, кажется, я и не так сварлив, как она.
Но, ей-богу, я сохранил старину Джеки!
А вся эта петрушка мне страшно надоела.
Не то чтобы Мэми, сам понимаешь, была хуже какой другой, когда не злится. В тот раз, что мы были у тебя, а потом поехали в Вашингтон и долго толковали там с Кулиджем, она была веселая всю дорогу. Однако…
Послушай, уж не знаю, стоит ли тебе говорить об этом, но та девушка, с которой я познакомился в Нью-Йорке, - да нет, в общем, она уже не девушка, но ей всего тридцать восемь, на семнадцать лет моложе меня, - зовут ее Эрика, и, знаешь, я мало видел таких талантливых женщин.
На самом деле она могла бы стать художницей с мировым именем, но ей всегда чертовски не везло, и вот уже несколько лет она работает в компании «Пилштейн и Липшиц: Рождественские и Пасхальные Поздравительные Открытки»; я там всегда заказываю поздравительные открытки. В общем-то, я не торгую канцелярскими принадлежностями, мое дело - конторское оборудование, но в предпраздничное время, по- моему, эти красивые открытки освежают бизнес, а доход - слушай, в год это дает мне сотни монет.
И Эрика рисует такие открытки -
Пускай метет, пусть воет вьюга,
Мы с тобой не забудем друг друга.
Зимой любовь не остынет в мире.
Напротив: сердца раскрываются шире.
Давно прошли наши школьные годы,
Уроки, забавы, труды и походы,
Уж мы не виделись много лет,
Но старой дружбы не стерся след.
Послушай, ты себе не можешь представить, сколько таких открыток покупают прожженные бизнесмены и посылают своим однокашникам, с которыми давно не виделись. Я скажу тебе про этого Мэнни Пилштейна: вот гений. Конечно, и раньше были поздравительные открытки, но он организовал их производство на научной основе, с рекламой в национальном масштабе; он первый стандартизировал и пустил на конвейер все эти Рождественские Пожелания. Говорят, оборот увеличился на 10 тысяч процентов - теперь дело поставлено так же солидно, как сеть фирменных бакалейных магазинов или даже День Матери.
У Мэнни я и встретил Эрику; я тогда был в Нью-Йорке один, и пригласил ее в ресторан, и угостил отличным обедом с бутылкой настоящего домашнего кьянти. Мы поговорили с ней по душам, и оказалось, что она, бедняжка, почти так же одинока в Нью-Йорке, как и я.
И каждый раз, когда я появляюсь в Большом Городе один, я встречаюсь с ней -
Послушай, наши отношения так же чисты, как первый снег. Может, я другой раз и поцелую ее в такси и, правду оказать, не знаю, как далеко бы я зашел, отправься мы с ней в Атлантик-сити или еще куда. Но бог мой, я занимаю такое положение и несу такую ответственность, и финансовую и общественную, что я не хочу никаких осложнений. Правду сказать (тебе только одному и скажу), как-то вечером я поехал к ней на квартиру - всего один только раз! И до того перепугался, что потом мы виделись только в ресторанах.
Но как бы там ни было, отношения наши были чисто дружескими и интеллектуальными, и знаешь, что она мне сказала?
Услышав мое мнение о своей работе - а для меня нет в Америке художницы, рисующей лучше поздравительные открытки, - она ответила, что моя похвала будет для нее громадной поддержкой и самым большим стимулом совершенствоваться в искусстве! И сказать по правде, ничто меня, в свою очередь, так не обрадовало, как этот ее ответ на мою похвалу. Ведь дома - Стоит мне только сказать Мэми, что она удачно сыграла в бридж, или что ее новое платье элегантно, или что она очень мило пела на церковном празднике, словом, что-нибудь такое, как она поджимает губы, словно говорит: «И откуда ты взял, черт возьми, что ты в этом смыслишь?»
Господи, наверно, так и будем тянуть волынку, но будь я помоложе -
Эх, да что уж теперь!
Ну, Уолт, пора уж нам на боковую, поздно - тебе надо завтра в контору, а мне на вокзал, поспеть на 12.18, если только достану место в пульмане.
Очень тебе благодарен за откровенный разговор. Конечно, я воспользуюсь твоим советом. Не буду столько разглагольствовать и молоть языком - вот ведь сегодня, ты заметил, за ужином я почти рта не раскрывал, все слушал твою милую жену. Ей-богу. Я извлек урок. Сосредоточусь теперь на продаже товаров и оставлю эту болтовню.
Надеюсь, ты вплотную займешься моим проектом и дашь мне взаймы.
Ты ведь помнишь: я всегда тянулся к тебе. Помнишь тот месяц, что мы провели на ферме у твоего деда, когда нам было лет по двенадцать.
Вот было времечко! Просто идиллия, можно сказать, такого уже не вернуть в наши годы, когда одолевают заботы и уж не до поэзии. Помнишь, как мы украли у старика фермера дыни, а когда он стал горячиться, пришли еще раз и разбили все остальные? А помнишь, как мы спрятали в церкви будильник и он зазвонил во время проповеди? А как мы смазали жиром трамплин у реки и тот ирландец поскользнулся - малый чуть спину себе не сломал. Вот было смеху!
О, это были славные деньки, Уолт, и мы с тобой всегда понимали друг друга, и не забывай: наша фирма дает такие гарантии, каких ты нигде не получишь.
Часть четвертая. Что за люди эти родственники
Ей-богу, не зря говорят: в гостях хорошо, а дома лучше. Как дела? Послушай, Мэми, у твоей машины тормоз в порядке? Ну и отлично.
Что? Да, конечно, Уолт наверняка одолжит мне денег. Но ведь знаешь, что за люди эти родственники. По глазам было видно: они в восторге от моих условий - я ведь даю солидные гарантии, - но надо ж ему было поломаться, и мне пришлось весь вечер слушать, как они препираются с женой.
Бог мой, до чего ж болтлива эта женщина, да и Уолт не лучше! Ему надо было рассказать мне, со всеми подробностями, как он ездил на рыбалку, - мне-то было совсем не интересно -
И до чего ж любопытен - меня еще никто так назойливо не расспрашивал, но ты ведь знаешь, что за люди эти родственники. Боже, какие он задавал вопросы, какие делал намеки! Ему хотелось знать, цапаемся мы с тобой когда-иибудь или нет -
Ну вот, к примеру. Я упомянул как-то Джеки, а он и спрашивает: «А что, Мэми позволяет тебе держать
