— Похоронены там, где умерли, — тихо произнес Тул. — Это правильно. Это хорошо.
— Хорошо? — гаркнул Доу, свирепо глядя на Веста. — Хорошо, вот как? Самое безопасное место во время сражения? Самое безопасное место, так ты им говорил?
Вест опустил взгляд с виноватым видом.
— Ладно тебе, Доу, — сказал Тул. — Ты сам знаешь, что его нельзя винить за это, и никого нельзя. Это же битва. В битве люди умирают. Тридуба хорошо это знал.
— Мы могли бы быть в другом месте, — прорычал Доу.
— Могли бы, — сказал Ищейка, — но не были, вот и все дела. Теперь ничего не изменить, верно? Тридуба мертв, и девчонка мертва. Всем и так тяжело, незачем что-то добавлять к этой ноше.
Доу стиснул кулаки и набрал в грудь воздуха, словно собирался закричать. Потом выдохнул, его плечи поникли, голова опустилась.
— Ты прав. Теперь ничего не поделать.
Ищейка протянул руку и тронул Пайка за рукав.
— Хочешь что-нибудь сказать о ней?
Обожженный арестант поднял на него взгляд, потом покачал головой. Ищейка уже понял, что Пайк не мастак говорить, и не мог его винить. Вест, похоже, тоже не собирался раскрывать рот, так что Ищейка откашлялся, морщась от боли в ребрах, и попытался сам. Кто-то должен это сделать.
— Девушка, которую мы здесь похоронили, — ее звали Катиль. Не могу сказать, что давно ее знал и все такое... Но то, что я знал, мне нравилось... если можно так сказать. Я не особенно хорошо ее знал. Не особенно. Но она была сильная. Думаю, мы все это заметили, пока шли на север. Она терпела холод и голод, никогда не жаловалась. Жалко, что я не узнал ее получше. Я надеялся... Но что тут говорить? Нечасто получаешь то, на что надеялся. Она не была одной из нас, но она умерла среди нас, так что, думается мне, мы с гордостью положим ее в землю вместе с нашими людьми.
— Точно, — сказал Доу. — С гордостью положим.
— Это верно, — произнес Тул. — Земля принимает всех одинаково.
Ищейка кивнул и прерывисто вздохнул.
— Кто-нибудь хочет сказать про Тридубу?
Доу вздрогнул и опустил взгляд на свои сапоги, переступая по грязи. Тул, моргая, глядел в небо, и глаза у него, похоже, были на мокром месте. Вообще-то Ищейка и сам готов был заплакать. Он знал, что если скажет еще хоть слово, то разревется как ребенок. Тридуба нашел бы правильные слова, но его больше не было, в том-то все и дело. Похоже, говорить не мог никто. Тогда вперед шагнул Молчун.
— Рудда Тридуба, — проговорил он, оглядывая их всех, одного за другим. — Камень Уфриса, так его называли. На всем Севере не было более славного имени. Отличный боец. Отличный вождь. Отличный друг. Всю жизнь провел в сражениях. Он дрался с Девятипалым лицом к лицу, потом сражался с ним бок о бок. Никогда не выбирал легкий путь, если видел, что этот путь неправильный. Никогда не уходил от боя, если видел, что надо драться. Я был рядом с ним, ходил рядом с ним, дрался рядом с ним десять лет, по всему Северу — Тут Молчун улыбнулся. — Мне не на что жаловаться.
— Хорошие слова, Молчун, — проговорил Доу, по-прежнему глядя вниз на промерзшую землю. — Хорошие слова.
— Таких, как Тридуба, больше не будет, — пробормотал Тул, протирая глаз, словно туда что-то попало.
— Точно, — сказал Ищейка. Это все, что он смог из себя выдавить.
Вест повернулся и побрел прочь между деревьями, сгорбившись, так что голова ушла в плечи. Он не произнес ни единого слова. Ищейка видел, как на его скуле вздуваются желваки. Винит себя, скорее всего. Люди часто это делают, когда кто-то умирает, и Вест, похоже, был как раз из таких. Пайк двинулся за ним, и они вдвоем обошли Трясучку — тот поднимался по склону навстречу.
У могил Трясучка остановился и хмуро посмотрел на землю. Потом поднял взгляд на них.
— Не сочтите за неуважение, ничего такого. Но нам нужен новый вождь.
— Над ним еще земля не осела! — прошипел Доу, сверля его яростным взглядом.
Трясучка поднял вверх руки.
— Тогда, думаю, сейчас самое время это обсудить. Чтобы не было никаких недоразумений. Мои ребята, честно сказать, дергаются. Они потеряли друзей, потеряли Тридубу, и теперь им нужен кто-то, за кем они пойдут. Ничего не попишешь. Так кто это будет?
Ищейка потер лоб. Он пока даже не думал об этом, а когда подумал, то растерялся. Тул Дуру Грозовая Туча и Черный Доу — два знаменитых имени, оба уже водили за собой людей и неплохо справлялись. Ищейка поднял на них глаза: Тул и Доу хмуро глядели друг на друга.
— Мне все равно, кто из вас станет вождем, — сказал он. — Я пойду за любым. Ясно, что это должен быть один из вас.
Тул угрюмо посмотрел на Доу, тот ответил свирепым взором снизу вверх.
— Я не могу пойти за ним, — пророкотал Тул, — а он не пойдет за мной.
— Точно, — сказал Доу. — Мы уже говорили об этом. Так не годится.
Тул покачал головой.
— Вождем не может быть ни один из нас.
— Да, — подтвердил Доу. — Ни один из нас. — Он цыкнул зубом, шумно втянул в себя сопли и харкнул в грязь. — Поэтому вождем должен быть ты, Ищейка.
— Поэтому — что? — отозвался тот, широко раскрыв глаза и уставившись на него.
Тул кивнул.
— Ты вождь. Мы все согласны.
— Угу, — проговорил Молчун, даже не подняв головы.
— Девятипалого нет, — сказал Доу, — Тридубы нет, так что остался ты.
Ищейка сморщился. Он ждал, что Трясучка закричит: «Что, он? Он — вождь?» Ждал, когда все начнут смеяться и скажут ему, что это шутка. Черный Доу, Тул Дуру Грозовая Туча, Хардинг Молчун и две дюжины карлов в придачу пойдут за Ищейкой и будут делать то, что он скажет? Ничего глупее он в жизни не слышал! Однако Трясучка не смеялся.
— Что ж, полагаю, это хороший выбор. Как раз это я и хотел предложить. Пойду скажу моим парням.
Он повернулся и ушел в лес, оставив Ищейку с разинутым ртом.
— Но как насчет остальных? — прошипел он, когда Трясучка удалился за пределы слышимости, и сморщился от боли, снова пронзившей ребра. — Там двадцать карлов, черт побери, и они нервничают! Им нужен вождь с именем, за которым можно идти!
— У тебя есть имя, — ответил Тул. — Ты перешел через горы с Девятипалым, ты все эти годы дрался с Бетодом. У тебя самое серьезное имя из всех, кто остался. Ты видел больше битв, чем любой из нас.
— Ну, разве что видел...
— Ты вождь, — отрезал Доу, — и закончим на этом. Ну да, ты не самый жестокий убийца со времен Скарлинга, и что с того? Крови на твоих руках достаточно, чтобы я пошел за тобой, а лучшего разведчика вообще не сыскать. Ты знаешь, как вести за собой людей. Ты знал лучших в этом деле. Девятипалый, Бетод и Тридуба — ты воевал с ними и видел их вблизи, ближе не бывает.
— Но я же не могу... То есть... Я никогда не умел приказывать так, как Тридуба...
— Никто так не умел, — сказал Тул, кивая на землю. — Но Тридубы больше нет, как это ни жалко. Ты теперь вождь, а за тобой стоим мы. Если кто-то не захочет выполнять твои приказы, ему придется говорить с нами.
— И разговор, мать его, будет короткий, — добавил Доу.
— Ты вождь. — Тул повернулся и зашагал к деревьям.
— Решено. — Черный Доу последовал за ним.
— Угу, — произнес Молчун, пожимая плечами, и двинулся в ту же сторону.
— Но... — пробормотал Ищейка. — Погодите...
Они ушли. Похоже, он действительно стал вождем.
Некоторое время он не двигался с места, стоял и моргал, не зная, что и думать. Он никогда прежде
