любого.
— Очень может быть. — Тул поднес меч к свету, внимательно посмотрел на него, потом снова принялся начищать клинок. — С Бетодом всегда нужен план.
— Ну а что они придумали, чтобы придержать нас на поводке? — усмехнулся Доу. — Какую работенку эти неистовые бойцы придумали для своих псов?
— Берр хочет, чтобы мы отправились на север, через лес, и проверили левый фланг Бетода. Возможно, он более уязвим.
— Ха, — фыркнул Доу. — У Бетода нет привычки оставлять дыры. Если только он подготовил ее специально, чтобы мы туда сунулись. Сунулись и сломали себе шею.
— Да, нам надо внимательно смотреть под ноги.
— Ну и заданьице, черт его дери!
Ищейка уже устал от недовольных причитаний Доу, как прежде уставал Тридуба.
— А чего ты ждешь? Такова жизнь — череда заданий. И если ты не полное дерьмо, ты стараешься справиться с ними. Что еще заставит тебя поднять свой зад?
— Вот что! — Доу мотнул головой в сторону деревьев. — Только это! Ведь ничего не изменилось? Мы должны переправиться через Белую реку и вернуться на Север. Но Бетод хорошо укрепился, не дав союзникам никакой возможности справиться с ним, что не дает им покоя. Но если они выбьют его с высот, что тогда? Что будет, если они подойдут к Карлеону, возьмут его и сожгут, как это сделал Девятипалый в прошлый раз? А ничего! Это ничего не значит. Бетод будет ходить туда-сюда, как он всегда делает, сражаться и отступать. Найдет новые холмы, где можно посидеть, и много разных ходов, которые можно разыграть. Через некоторое время союзникам это надоест и они уберутся к себе на юг, а нас оставят здесь. Бетод вернется сюда и будет гоняться за нами по всему долбаному Северу. Зима, лето, зима, лето — одно и то же вечное дерьмо. Нас, правда, уже стало меньше, но мы по-прежнему прячемся в лесу. Тебе это знакомо?
Да, все так и было, но Ищейка пока не понимал, что они могут сделать.
— Но к нам вернулся Логен. Это поможет.
Доу снова усмехнулся.
— Что Девятипалый может принести с собой, кроме смерти?
— Утихомирься, — проворчал Тул. — Ты в долгу перед ним, забыл? Все мы перед ним в долгу.
— В долгу, но не до самой смерти. — Доу поставил котелок на землю у костра и встал, вытирая руки об одежду. — Где он болтался? Бросил нас в чистом поле, не сказав ни слова. Оставил свой отряд плоскоголовым и подался куда-то на край света. Кто поручится, что он снова не рванет в путешествие и не перейдет на сторону Бетода? Или начнет рубить кого попало, одним мертвым известно за что.
Ищейка посмотрел на Тула, и Тул виновато взглянул на него. Они оба знали, что Логен творил черт знает что, когда на него находило.
— Это было давно, — произнес Тул. — Теперь все изменилось.
Доу только усмехнулся.
— Нет. Ничего не изменилось. Рассказывайте сказки друг другу, если вам от этого легче, а я буду держать ухо востро, вот что я вам скажу. Мы говорим о Девятипалом. Кто знает, что он еще выкинет?
— У меня есть мыслишка на этот счет.
Ищейка повернулся и увидел Логена, прислонившегося к стволу дерева. Логен смотрел так, что Ищейка начал растерянно улыбаться. Он знал этот взгляд, и множество страшных воспоминаний вставало за ним. Так смотрит мертвец, которого больше ничто не тревожит.
— Ты что-то говорил? Можешь сказать это мне в лицо.
Логен приблизился к Доу, склонив голову набок. Бледные шрамы выделялись на его осунувшемся лице. Ищейка почувствовал, как у него зашевелились волосы на руках и озноб пронзил тело, хотя ярко светило солнце.
— Что ты, Логен... — заискивающе пробормотал Тул, стараясь превратить все в шутку, хотя было совершенно очевидно, что это не так. — Доу ничего такого не имел в виду. Он просто...
Не отрывая взора своих мертвых глаз от лица Доу, Логен бросил:
— Когда я преподал вам последний урок, я надеялся, что больше учить никого не придется. Но я вижу, у некоторых короткая память.
Он подошел к Доу совсем близко. Так близко, что их лица почти соприкоснулись.
— Ну, хочешь еще поучиться, мальчик?
Ищейка сморщился, совершенно уверенный, что сейчас они начнут убивать друг друга. Как, черт возьми, разнять их? Он не знал. Все затихло в напряжении, и казалось, это продлится вечно.
Черный Доу не позволил бы так обращаться с собой никому, ни живому, ни мертвому, будь то хоть Тридуба. Но сейчас он заставил себя усмехнуться, обнажив желтые зубы.
— Нет. Одного урока мне хватит.
Затем наклонил голову, откашлялся и сплюнул. Отступил, не торопясь, и на лице его играла усмешка, будто он хотел сказать: в этот раз я стерпел, но в следующий могу и не выдержать.
Когда он ушел, Тул вздохнул с облегчением. Они избежали кровопролития.
— Ладно, хорошо. Значит, Север? Пора готовить парней к походу.
— Угу, — произнес Молчун.
Вложив в колчан последнюю стрелу, он скрылся вслед за Тулом среди деревьев.
Логен несколько мгновений стоял неподвижно, глядя им вслед. Когда они исчезли из вида, он повернулся, присел на корточки у костра и ссутулился, положив руки на колени.
— Надо поблагодарить мертвых за это. Я едва не угодил в дерьмо.
Ищейка вдруг осознал, что все это время он старался не дышать, и наконец позволил себе набрать полную грудь воздуха.
— Мне нужно было ожидать чего-то подобного. Ты уверен, что все сделал правильно?
— Сам знаешь, что да. Если позволить человеку вроде Доу распоясаться, его уже не остановить. Тогда все решат, что Девять Смертей вовсе не грозен, как они слышали, и рано или поздно кто-нибудь из них, недовольный или обиженный, обнажит против меня меч.
Ищейка покачал головой.
— Тяжело так смотреть на мир.
— Только так и можно. Люди не изменились. И никогда не изменятся.
Что ж, возможно, так и есть. Но как они могут измениться, если им не дают ни малейшей возможности?
— И все-таки — ты уверен, что это необходимо?
— Возможно, не для тебя. Ты один из них и научился ладить с ними. — Логен потер подбородок, грустно взглянув в сторону деревьев. — А я, признаем честно, упустил свой шанс почти пятнадцать лет назад. И другого мне не представится.
В лесу было тепло и привычно. На ветвях щебетали птицы, которым не было дела до Бетода, Союза и всех людских проблем. Царило такое умиротворение, что Ищейка встревожился. Он глубоко вдохнул воздух, пропустил его через нос и попробовал на язык. Он стал вдвойне осторожным с тех пор, как шальная стрела во время сражения убила Катиль. Он мог бы спасти девушку, если бы больше доверял собственному нюху. Он очень хотел бы спасти ее. Но от его желания ничего не менялось.
Доу присел на корточки в кустах, вглядываясь в неподвижные ряды деревьев.
— Что там, Ищейка? Ты что-то чувствуешь? Чем пахнет?
— Людьми, по-моему, но как-то кисловато. — Он снова втянул в себя воздух. — Запах вроде...
Стрела вырвалась из тени деревьев, чиркнула о ствол рядом с Ищейкой и впилась в него, дрожа.
— Черт! — воскликнул он, отползая назад и сдергивая с плеча собственный лук — как всегда, поздно.
Изрыгая проклятия, Доу полз рядом, и они мешали друг другу. Ищейка чуть не выколол себе глаз секирой Доу, прежде чем успел оттолкнуть его. Вскинув руку, он дал знак всем остановиться, но его люди уже занимали позиции, ползком передвигались между деревьями и камнями, сжимали оружие,
