номер факса.
— Фотография — это хорошо, — одобрил Эскиль Хальворсен. — Вы можете послать факс на кафедру в университете. — И продиктовал номер.
Челль послал статью, где изображение Ханса Улавсена было наиболее четким, и снова уселся за стол. Может быть, Эрика что-то накопала? Он на текущий момент исчерпал все свои ресурсы.
Из задумчивости его вывел телефонный звонок.
— Дедушка пришел! — крикнул Пер.
Карина вышла в прихожую.
— Могу зайти ненадолго?
Карина с беспокойством отметила, что Франц очень плохо выглядит. Не сказать, чтобы она испытывала к нему особо нежные чувства, но то, что он сделал для нее и Пера… Во всяком случае, для него нашлось место в списке людей, которым она была благодарна.
— Заходи. — Карина прошла в кухню, чувствуя на себе его взгляд, и решила ответить на невысказанный вопрос. — Ни капли. С тех пор как ты у нас был — ни капли. Спроси у Пера.
Пер кивнул и уселся за стол напротив деда, глядя на него с нескрываемым обожанием.
— Вот и волосы начали появляться, — весело сказал Франц и погладил внука по голове.
— Да ладно, — смутился Пер и тоже провел рукой по голове.
— Это хорошо… хорошо.
Карина включила кофеварку и бросила на него многозначительный взгляд. Он еле заметно кивнул — да, он помнит. Он не собирается обсуждать с внуком свои политические взгляды.
Карина налила кофе и присела к ним, исподтишка поглядывая на бывшего свекра. Что-то с ним определенно не так. В ее глазах он всегда был образцом силы и энергии, хотя, как она думала, мог бы найти им и лучшее применение. А сейчас он был сам на себя не похож.
— Я открыл счет на имя Пера, — сказал Франц, не глядя ей в глаза. — Он сможет им воспользоваться, когда ему исполнится двадцать пять. Я уже кое-что туда положил.
— Откуда… — начала было Карина, но он предостерегающе поднял руку.
— По некоторым причинам, в которые мне не хотелось бы вдаваться, деньги положены не в шведский банк, а в люксембургский.
Карина не особенно удивилась. Челль не раз говорил, что у отца припрятаны деньги, нажитые преступным путем.
— Но почему именно сейчас?
Франц ответил не сразу.
— Если со мной что-то случится… — произнес он тихо. — Если я… в общем, я так захотел.
Карина промолчала. Подробности ее не интересовали.
— Круто! — заявил Пер, с восхищением глядя на деда. — И сколько я получу?
— Пер! — Карина строго посмотрела на сына.
Тот пожал плечами: а что тут такого?
— Много, — сухо ответил Франц. — Но, хотя счет и заведен на твое имя, я поставил условие. Во- первых — это я уже сказал, — не раньше чем в двадцать пять лет. Во-вторых, чтобы получить деньги, тебе понадобится согласие матери. Пусть она определит, достаточно ли ты созрел, чтобы распорядиться этими деньгами по-умному. Причем это условие действует и после твоего двадцатипятилетия. Ясно?
Пер что-то пробормотал, но протестовать не стал.
Карина не знала, какую линию выбрать. Что-то в голосе Франца, в его повадке беспокоило ее, и в то же время она была ему очень благодарна — за Пера. Ее, в отличие от Челля, совершенно не интересовало, откуда взялись эти деньги. Если они и нажиты нечестным путем, то давным-давно, и сейчас их уже никто не ищет. Если эти деньги как-то помогут Перу в жизни, то…
— А что я скажу Челлю? — спросила она.
Франц в первый раз за все время разговора поднял голову и буквально впился в нее взглядом.
— Челлю ни слова! — резко бросил он. — Только когда Пер получит деньги. И ты, и Пер должны мне это обещать! — Он повернулся к внуку. — Это единственное мое требование — чтобы твой отец ничего не знал, пока не будет поставлен перед свершившимся фактом.
— Ясное дело. Папаше ни слова. — Пер был явно доволен: у него будет своя тайна, которую он может не открывать отцу.
— Тебе наверняка придется понести какое-то наказание за твою идиотскую выходку на той неделе, — гораздо мягче, но медленно и внятно сказал Франц. — А сейчас смотри мне в глаза и слушай. Скорее всего, тебя пошлют в исправительный дом для малолетних преступников. Ты отсидишь там, сколько нужно, и не вздумай что-нибудь выкинуть! Держись подальше от всякой шпаны и не ищи на свою задницу приключений. Понял? Тебе вовсе не нужно повторять мои ошибки. Моя жизнь — сплошное дерьмо, от начала и до конца. Единственное, что хоть что-то значит для меня в жизни, — это ты и твой отец, хотя он в это не верит и никогда не поверит. Но это правда. Поэтому ты сейчас пообещаешь сделать так, как я тебе говорю.
— Да, да. — Пер заерзал на стуле, но видно было, что его проняло. — Обещаю.
Франц замолчал. Он знал по себе, как трудно выбираться из колеи, в которую тебя занесло — случайно или по глупости. Поэтому он ни о чем так не мечтал, как о том, чтобы внук с его помощью сумел найти верную дорогу. Он встал.
— Вот и все, что я хотел сказать. Все реквизиты и прочие данные здесь. — Он положил перед Кариной небольшую стопку бумаг.
— Посиди с нами, — попросила она. Почему-то ей было очень неспокойно.
Он покачал головой:
— Дела.
И пошел к выходу, но у самой двери задержался и тихо сказал:
— Берегите себя.
И у Пера, и у Карины было одно и то же чувство — дед попрощался с ними навсегда.
— Это уже становится дурной привычкой, — проворчал Турбьёрн Рюд.
Он стоял рядом с Патриком и наблюдал за мрачной процедурой. Анна взялась посидеть с Майей, поэтому Эрика тоже пришла на кладбище. Она с трудом скрывала нетерпение.
— Думаю, Мельбергу нелегко было выбить разрешение, — с необычным по отношению к шефу одобрением произнес Патрик.
— Мне говорили, что минут десять прокурор на него просто орал, — сказал Турбьёрн, не отводя глаз от могилы, где криминалисты осторожно снимали слой за слоем.
— Неужели надо раскапывать всю могилу? — Патрика передернуло.
— Если ты прав, то парень, которого ты ищешь, должен лежать сверху. Вряд ли кто-то взял на себя труд разворошить всю могилу и положить его в самый низ. Скорее всего, и гроба нет…
— Когда можно ждать результат насчет причин смерти? — спросила Эрика. — Если мы его, конечно, найдем, — осторожно добавила она, хотя почему-то была совершенно уверена, что эксгумация подтвердит ее догадку.
— Я говорил с Педерсеном, он пообещал дать предварительное заключение послезавтра. В пятницу. Если мы его найдем, он отложит все и займется этим делом завтра же. Но он раз пять повторил — заключение предварительное, и он…
Один из криминалистов выпрямился и помахал рукой.
— Мы что-то нашли! — крикнул он.
Турбьёрн подошел, наклонился к нему, и они с минуту обсуждали что-то шепотом — голова к голове, так что ни слова слышно не было. Потом вернулся к Эрике, которая не решилась подойти поближе.
— Похоже, кого-то закопали совсем близко к поверхности. Без гроба, поэтому мы должны работать осторожно, чтобы не повредить улик. Это займет какое-то время…
Он помолчал и неохотно добавил:
— Похоже, ты права.
Эрика кивнула и с облегчением выдохнула. Краем глаза она заметила Челля — того остановили
