Он улыбнулся той самой чудесной улыбкой, которая, как надеялась Элпин, достанется по наследству их ребенку.
— Никто, — пробормотал он, — кроме членов моей семьи. А их здесь нет.
Затем он поцеловал ее. Его губы были мягкими и манящими, а руки, обнимавшие ее, были уютными и надежными, как колыбель. В поцелуе их души словно слились воедино. Затем Элпин ощутила знакомый жар, который приковывал ее к этому мужчине и навевал мечты, которым не суждено сбыться. Она запустила руки в его волосы, стремясь навсегда запомнить их мягкость и густоту, сохранить в памяти форму его головы и высокий лоб с едва заметными впадинами у висков. Даже представляя радость любви, которую им суждено разделить, она думала об их будущем ребенке.
Ее больше не смущал страх и неуверенность в будущем. Она чувствовала, что может стать ведущей в этом союзе. Так же внимательно, как некогда Малькольм в их первую ночь, Элпин обняла его и, прижав к себе, покрыла поцелуями его лицо, шею и ушную раковину.
Его дыхание стало хриплым. Уткнувшись в ее щеку, он заметил:
— Если мой подарок стал причиной такого рвения, то я готов одаривать тебя ежедневно.
Она знала, что им не суждено долго быть вместе.
— Меня притягивает не твоя щедрость, а ты сам, — шепнула она в ответ. — Люби меня, Малькольм.
Он застонал и раздел ее с быстротой человека, который не хочет терять время попусту. Затем он уложил ее на мягкий ковер и покрыл ее грудь нежными поцелуями, дотрагиваясь до сосков языком и чуть покусывая их. Когда он начал сосать ее грудь, Элпин вскрикнула и прижала его к себе.
Знакомая боль внизу живота превратилась в яростное пламя. Она протянула руки и, приподняв полы его тартана, принялась ласкать и гладить Малькольма.
Губы, сомкнувшиеся на ее груди, застыли. Поглядев на Малькольма, Элпин поняла, что он испытывает несказанное наслаждение. Его глаза были прикрыты, рот чуть приоткрыт. Видя мужа таким и сознавая, что она сама довела его до этого состояния, Элпин осмелела. Она гладила его ладонью, дотрагиваясь кончиками пальцев и чуть-чуть щекоча ногтями.
Он судорожно вздохнул и открыл глаза. Сияющие карие глаза посмотрели на нее.
— Мне кажется, — проговорил он, — тебе следует остановиться.
Элпин задорно подмигнула.
— Но мне это нравится. Он усмехнулся:
— Тогда делай со мной что хочешь, Элпин, но предупреждаю: я поступлю с тобой так же.
Этого она не могла себе представить и спокойно продолжила свое занятие.
— Может, ты не будешь мне угрожать, а просто поцелуешь?
— С удовольствием, милая. Но…
Затем его глаза закрылись и челюсть напряглась. Элпин инстинктивно понимала, что он пытается смирить разбуженного ею демона.
Неожиданно он отшатнулся от нее и начал торопливо расстегивать рубашку, чуть не разрывая ткань.
Элпин лежала перед ним нагишом и лениво следила за его лихорадочными движениями.
— Мне хочется непристойностей. Он засмеялся:
— Понимаю. Дай мне только раздеться, и ты узнаешь, что это такое.
— Но мы не съели десерт, — озабоченно сказала она, напустив на себя девически невинный вид. — Он на столе.
Полураздетый Малькольм остановился и одарил Элпин взглядом, предвещавшим ужасную месть. Он внезапно забыл о том, что должен раздеться, и медленно опустился на колени между ее ногами.
— Нет, мой десерт здесь.
Затем он принялся ласкать ее так, как ей не могло привидеться даже в самых смелых мечтах. Ее прежние представления о физической стороне любви показались Элпин детской игрушкой.
Она уснула в объятиях Малькольма. Его тартан укрывал их от холода и от нескромных взглядов.
Сквозь тяжелую пелену сна Малькольм чувствовал, как его щеки касается что-то влажное и шершавое. Инстинктивно вскинув руку, он закрыл лицо. Элпин прижималась к его боку. Он лежал спиной на твердом полу. Послышалось невероятно знакомое повизгивание. Малькольм ощутил чье-то присутствие.
Кремень ударился о кресало. За столом Малькольма зажегся свет. Охнула женщина.
Повернувшись, Малькольм увидел собаку. Умирая от смущения, он поднял глаза и увидел, что прямо перед ним стоит женщина.
Леди Мириам Мак-Дональд Керр.
Ее голубые глаза горели материнским гневом.
— Не дай Бог, если эта голая брюнетка окажется Джейн Гордон.
Глава 17
Малькольм стряхнул остатки сна и обнаружил, что они с Элпин лежат обнаженными на полу, прикрытые только его тартаном. Над ними стоит его мачеха вместе со своей собакой.
Не дай Бог, если эта голая брюнетка окажется Джейн Гордон.
Он попытался вникнуть в это предостережение. Политика управляла жизнью его мачехи. Она никогда не вмешивалась в личную жизнь Малькольма. Он писал ей о визите Гордона и намекнул о том, что горные кланы беспокоятся. Не утаил, что Гордон предлагал ему в жены свою дочь.
Сделав надлежащие выводы, Малькольм тихо произнес:
— Это не Джейн Гордон.
— Прекрасно. Я, признаться, побаивалась, что он пойдет на все. — Взяв шкатулку, леди Мириам сунула ее себе под мышку. — Я искала ее.
Как обычно, леди Мириам пала жертвой своего логического мышления и трудолюбия.
В шкатулке лежали выписки, сделанные Малькольмом из переписки между Гордоном и находящимся в изгнании Стюартом.
Подле него заворочалась Элпин. Боясь разбудить ее, он прошептал:
— Мама, подожди меня снаружи. И забери эту скотину.
— Да, конечно. Извини, пожалуйста, — она приложила ладонь к щеке, кожа на которой была гладкой, как у молодой девушки. — Я не ожидала увидеть тебя здесь в такое время. Конечно, я думала, что ты уже проснулся, но не знала, что ты здесь с… Ох, Малькольм, ну почему ты не закрыл дверь?
Элпин снова пошевелилась, задев его коленом. Подавив приступ вожделения, Малькольм сжал зубы и произнес:
— Извинения принимаются. А который час?
Она посмотрела на сваленную на пол одежду.
— Почти шесть.
Малькольм покосился на шторы, но плотная ткань не пропускала света.
— Оставь лампу. Я присоединюсь к тебе через минуту.
Леди Мириам щелкнула пальцами. Огромная ищейка по кличке Избыток затрусила к выходу. Шурша зеленым шелком элегантного платья, леди Мириам покинула комнату.
Малькольм закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, собираясь с мыслями. Большую часть времени он жил в Килдалтоне, но всех своих любовниц держал в Карворане. У него было три младших сестры, и их чувства следовало щадить. Кроме того, он слишком уважал своих родителей.
Теперь Малькольм не нуждался в любовницах: женщина, лежавшая в его объятиях, полностью устраивала его, чтобы не сказать больше. Ее честность и причины, заставившие ее просить плантацию на Барбадосе, ясно говорили, что она хочет, чтобы их брак был успешным.
К сожалению, ей никогда не придется передать это приданое дочери или завещать сыну. Он хотел сообщить ей все прошлым вечером, но она так радовалась своему новому статусу землевладелицы и очень хотела продемонстрировать свою независимость. Вчера они были так счастливы, все произошло так внезапно…
Но их супружеское счастье было недолговечно, ибо основывалось на лжи.
Переговорив со своей мачехой, он намеревался во всем признаться Элпин.
Решившись на это, Малькольм почувствовал себя уверенней. Он привлек Элпин к себе:
