Противоположный берег реки был занят враждебными племенами, которые готовились помешать любой попытке переправиться через эту реку.
Войска столкнулись с новыми трудностями. Дождь лил с серого неба, мрачные лесные дебри угнетали африканцев и иберов, привыкших к сухой земле и высокому чистому куполу неба. Когда эти жители южных земель разжигали костры из мокрых поленьев, они рассыпали вокруг себя золу, чтобы отгонять злых духов темного неба, которое непостижимым образом опускалось на верхушки деревьев.
Ганнибал, глядя на реку и ее шумных защитников на противоположном берегу, уловил угнетенное настроение людей и заставил их работать. Лагерь стал центром подготовки к переправе через реку. Лодки всех видов были доставлены сюда из ближних деревень. Когда жители этих деревень обнаружили, что им платят серебром, они энергично принялись делать лодки из тростника и вязать плоты, чтобы получить побольше серебра от чужеземных воинов — и ускорить их уход. Люди Ганнибала взялись за топоры и рубили сухие деревья для постройки судов. Они раздобывали козьи шкуры, в которые можно сложить вещи при переправе вплавь. Они уже не раз преодолевали такие реки.
Ганнибал велел Ганнону, сыну Бомилькара, вместе с колонной иберийской конницы подняться вверх по Роне к броду у острова.
К полудню следующего дня было сделано достаточно, чтобы форсировать реку. Черный дым поднялся на севере — знак того, что Ганнон переправился на другой берег незаметно для военных отрядов галлов. Ганнибал велел трубить сбор. Резко запели флейты, когда полки с воинственными криками устремились вниз, на берег. Приняв вызов, галлы храбро загорланили в ответ, колотя древками копий в длинные деревянные щиты и срывая с себя одежду, чтобы это событие запомнилось навсегда.
Увы, галлам такое было не суждено. Когда шум достиг предельного накала и ряды карфагенян под зашитой больших лодок с пращниками вступили в воду, увлекая за собой лошадей, в лесу, за спинами людей из враждебных племен (они были подняты на борьбу агентами из Марселя), появились облаченные в воинские доспехи всадники Ганнона. Галлы храбро повернулись к ним, но были сметены с берега стремительной атакой вооруженных воинов с лодок. Сломленные, галльские воины ринулись туда, где путь был свободен — вниз по течению. Карфагеняне прекратили военные действия и начали переправлять армию и обозы. Легковозбудимых слонов переправили с помощью еще одной уловки. Погонщики загнали самок на массивный плот с земляным настилом. Часть самцов двинулась следом, плот столкнули в воду, тогда оставшиеся самцы поплыли за ним или пошли вброд.
Все слоны, за исключением одного, лучшего, были африканскими животными. Их высота не превышала девяти футов, и они были более подвижными, чем одиннадцатифутовые индийские животные. Эти слоны привыкли работать в воде, но им не нравились холодные воды Роны, питаемой ледниками.
Успешная, почти без потерь, переправа не особенно воодушевила людей. Те, кто взобрался на высокие деревья, сообщили, что далеко впереди, на востоке, темные вершины холмов поднимаются к затянутому серой пеленой небу. Стало ясно, что дорогу преградили горы, которые поднимаются до самого неба! Кроме того, никто не мог ни обсушиться, ни согреться в сыром лесу. Что их на самом деле пугало, так это расстояние, на которое они отошли от родного побережья, и странный вид северной земли, казалось устремленной к царству неведомых богов.
Вернулись конные нумидийцы и принялись перевязывать раны. То была уцелевшая часть патруля, который вступил в схватку с хорошо вооруженной римской кавалерией в устье Роны.
Ганнибал немедля собрал всех военачальников национальных отрядов, чтобы выразить гнев по поводу их растущей неуверенности.
Прежде всего он представил им Магала, главного вождя бойев, который жил вместе с карфагенскими военачальниками. Магал стоял перед вооруженными людьми. Он сказал, что он и его спутники пришли с востока, с заснеженных гор; что кельтские племена часто переходили через горы, и хотя это дорога нелегкая, зато, более короткая для людей и вьючных животных. Потом Ганнибал выступил перед своими соратниками и призвал их думать о реальных трудностях, а не воображаемых страхах. Он устроил им жестокий разнос, потому что знал, какие тяжелые испытания их ждут впереди.
— Что такое эти Альпы? Всего лишь высокие горы! Они не упираются в небо; вы пройдете по ним под небесами. Кельтские семьи живут в горах и обрабатывают поля.
Он напомнил им, какой длинный путь они уже преодолели.
— От Нового Карфагена до этой реки вы прошли шестьдесят четыре сотни стадиев. Преодолейте еще двадцать шесть сотен стадиев, и вы окажетесь в долине первой итальянской реки.
Он просил их подумать о римлянах.
— Вы говорите, что римская армия появилась здесь, прибыла с моря. Это правда. Вернетесь вы в долину Бетис или станете искать убежища у иберов в Новом Карфагене, вам все равно придется увидеть, что римская армия движется со стороны моря. Отправитесь в Гадес — они и туда последуют за вами. Неужели вы будете сидеть в хижинах, готовить пищу и дожидаться прихода легионов, которые поработят вас? Ваши жены и сыновья ждут вашего возвращения. Кем вы вернетесь? Беглецами от врагов, которых даже не видели?
Ганнибал в резких выражениях высказал то, что было у него на уме: если они смогут победить римлян в самом Риме, то лишат Рим возможности развязать войну. В результате они будут свободны жить где хотят и как хотят.
Он больше не спрашивал, хочет ли кто-то из них вернуться назад. Он отпустил их — готовиться к долгому переходу. Вместо того чтобы двинуться на восход солнца, как они ожидали, он повел их на север, вдоль левого берега Роны, используя проводников из здешних деревень. Первый переход был, как он и предсказывал, долгим, всего с несколькими остановками. (И Публий Корнелий Сципион обнаружил их опустевший лагерь.)
Ганнибал не пошел вдоль побережья, там, где нагорье спускалось к кромке моря. Эта дорога проходила мимо враждебного Марселя и вела к Лигурийскому побережью, за которым поджидали римские гарнизоны. Северный путь, через высокие Альпы, вывел бы карфагенян к верховьям реки По и пролегал бы среди их новых союзников, бойев и инсубров. Это ясно дали понять Магал и его соратники. (В своем усердии вожди племен наобещали больше, чем были в состоянии сделать.)
Третий путь вел прямо по морю к побережью Италии. Ганнибал, очевидно, не рассматривал такой вариант. У Испанского побережья карфагеняне имели в своем распоряжении 32 галеры против находящихся, по их сведениям, 200 галер у берегов Италии. Если можно было бы обеспечить транспортными судами такую армию, с ее животными, припасами и сухопутными средствами передвижения, путешествие на восток вынудило бы карфагенские суда пройти мимо неприятельских фортов на островах Корсика и Сардиния и столкнуться с почти неизбежным риском встретить римский боевой флот, который мог уничтожить весь караван судов.
Однако Ганнибал не выбросил из головы морской путь. С течением времени ситуация могла измениться. Со временем во внутреннюю гавань Карфагена могло быть спущено большее количество судов. Если бы великий город смог отдать свои средства на вооружение при отсутствии угрозы римского нападения…
В начале сентября армия Ганнибала ускользнула от первого римского экспедиционного отряда и исчезла в верховьях Роны.
В то же самое время приказом из Рима была остановлена высадка второго экспедиционного отряда в южных портах Сицилии. Легионы, направлявшиеся в Африку, были снова переправлены в Италию. При втором консуле, Тиберии Семпронии Лонгусе, они двинулись в долгий поход на север, к реке По, где теперь ждали появления Ганнибала.
Альпы не представляют собой единого грандиозного барьера. Многочисленные горные цепи то спускаются к озерам, то поднимаются на огромную высоту, где лежат вечные снега. С какой бы стороны вы к ним ни приближались, вы всегда заметите определенную закономерность. Во-первых, внешний гребень должен восходить к высокогорной долине. Поскольку вода всегда находит самый легкий путь вниз, река представляет оптимальный путь для перехода. Вы следуете по такой реке мимо поселений в высокогорных долинах и продолжаете придерживаться ее берегов после того, как она превращается в стремительный поток, образованный талым снегом, ледниками и дождями. Теперь перед вами лежит внутренняя твердыня Альп, более высокие, покрытые снегами горные цепи. И тут ваша река перестает быть путеводной, потому
