прорвались сквозь гущу своих врагов.
И сенат проголосовал за отказ платить выкуп за пленных. Девять из десяти пленных вернулись в Канны, чтобы сообщить об этом отказе Ганнибалу. Когда сенат узнал, что один из просителей нарушил клятву вернуться, его отыскали и отправили под охраной в карфагенский лагерь.
(Как оказалось, Ганнибал получил плату за пленников задолго до этого от работорговцев Делоса. И слушание в курии получило такую дурную славу, что все выжившие на поле брани в Каннах были взяты на заметку. В конечном счете из них были сформированы два легиона, которые должны были бесплатно служить в гарнизонах Сицилии, где им было запрещено расквартировываться зимой в пределах одного дня ходьбы от любого города. Довольно скоро Варрону было поручено командовать одним из этих гарнизонов под угрозой позора! Цензоры разыскали и наказали тех военачальников, которые призывали покинуть Италию. Такими суровыми были римские законы военного времени.)
Весь август город мобилизовывал все имеющиеся ресурсы, чтобы защитить свои стены от нашествия Ганнибала. Однако Ганнибал пошел на Неаполь.
Такой была обстановка в Риме. Планы же Ганнибала и последовавшая нерешительность карфагенского совета были окружены молчанием до конца года. Молчание было более глубоким, чем обычно, и трудно объяснимым. Однако ставшие известными события выстраиваются в некую схему, и отрывочные сведения о происшедшем рисуют контуры далеко идущего плана.
Посмотрим, что случилось в масштабах всего Западного Средиземноморья в течение трех месяцев после августа.
Через несколько дней после Канн два карфагенских флота появились у берегов Сицилии. Один из них без всякой видимой причины огибает гавань Сиракуз и исчезает. Обеспокоенный римский морской военачальник на этой островной базе просит подкрепления у римского сената и, несмотря на такой катастрофический момент, ему посылают 25 галер с наказом делать все, что он посчитает нужным «для пользы государства».
Римские части тогда начали вести наблюдение за важным морским проливом между Сиракузами и Карфагеном.
Это происходит буквально накануне смерти Гиерона II, царя Сиракуз, того самого, который отправил золотую статую Виктории, богини победы, в сенат. Карфагенские агенты активно действовали в Сиракузах, и греческие официальные лица в городе объявили карфагенское правление вместо римского.
Более чем в 500 милях к северу бойи и инсубры устроили ловушку римской пограничной армии, численностью в 25 000 человек, захватили воинов и убили их военачальника. Один легион этой армии состоял из освобожденных рабов.
Ганнибал, вероятно информированный об этом, уходит с берегов Адриатики, которые были столь благосклонны к нему. Вместе с карфагенской армией уходит обоз с трофейным имуществом армии Варрона, в том числе и символами власти двух консулов. Путь проходит через Апеннины. Некоторые города закрывают перед Ганнибалом свои ворога, но крестьяне Апулии — в районе Канн — и дерзкие самниты заверяют Ганнибала в том, что хотят мира с ним. На юге западного побережья греческие города приветствуют его. Делегации от гордой Капуи прибывают в его лагерь, чтобы обсудить условия. Ганнибал уверяет, что выполнит все их требования — свобода городу, защита и неучастие в военных действиях. («Если вы одержите победу, даже те, кто вас ненавидит, будут на вашей стороне».)
Но он ведет свою победоносную армию в Неаполь, большой порт на южном побережье.
Дойдя до моря, Ганнибал срочно посылает своего младшего брата, Магона, в Карфаген. Там, на собрании сената, Магон дает полный отчет о событиях в Каннах и сообщает о завоеванной лояльности Апулии, Самния и Калабрии — благодаря чему юг полностью отрезан от Центральной Италии. Магон высыпает из корзины 6000 золотых перстней с печатками, принадлежавших римским аристократам и отобранных в Каннах.
Он просит взамен, чтобы Ганнибалу была отправлена минимальная помощь: 4000 нумидийских всадников, 40 слонов и некоторая сумма в серебряных талантах.
Недруги Баркидов возражают против этого. Если Ганнибал на самом деле такой победоносный, говорят они, почему ему нужны деньги и люди? Что же в таком случае он бы попросил, если бы потерпел поражение? Если он и впрямь разгромил столько неприятельских армий, почему тогда Рим не идет на переговоры? Однако совет решительно проголосовал за то, чтобы послать Ганнибалу требуемую помощь.
Он также голосует за то, чтобы собрать и отправить еще более многочисленное войско (24 000 пехоты и конницы) в Испанию.
Тут дело принимает странный оборот. Почему такая большая помощь должна отправляться в Испанию в сопровождении Магона (он выполняет дипломатическую миссию для своих старших братьев), когда Гасдрубал прекрасно справляется с двумя армиями Сципионов? Все объясняется тем не менее очень просто. С таким подкреплением Гасдрубал может, если боги будут благосклонны к нему, прорваться через римскую пограничную линию Эбро и двинуться грядущим летом по пути своего брата через Альпы в Италию.
На основании этих фрагментарных сведений можно представить себе план Ганнибала на всех театрах военных действий Средиземноморья. Мир, предложенный им, был отклонен. После Канн он долго не испытывал страха перед встречей с еще одной огромной римской армией. Римская морская мощь тем не менее все еще препятствовала связи между ним и Карфагеном. Он ближе и ближе подходил к Сицилии, выигранной путем бескровного политического переворота. Однако римский боевой флот с легионерами на борту преградил путь карфагенянам в Южной Италии к Сицилии и самому Карфагену.
Подкрепление в виде небольшого количества нумидийцев и слонов могло проскользнуть на отдельных судах и подойти к нему в бухтах Таранто или Неаполя. Гасдрубал мог воспользоваться сухопутным путем, который он открыл, чтобы добраться до галлов, хозяйничавших теперь на берегах По. Тогда они бы снова открыли жизненно важную дорогу на Испанию.
А на следующий год другой карфагенский флот с экспедиционным войском на борту отправится к огромному острову Сардиния.
С приближением зимы Ганнибал должен был испытывать некоторое беспокойство и желание защитить свою репутацию. Два года назад он привел 26 000 усталых воинов через Альпы в незнакомую и враждебную страну. Еще год — и мечта Баркидов могла бы осуществиться, а Карфаген снова стал бы владыкой западного моря, восстановил господство в Испании, на Сицилии и Сардинии. В то же время на юге Италии Ганнибал удерживал бы римские сухопутные войска.
А пока, продвигаясь через Кампанию, он нанес первый удар по римским морским силам. Неприятельский боевой флот, который в какой-то степени был ослаблен, зависел от боевой мощи легионов. Сохранялась ли она еще после Канн? Ганнибал не мог этого сказать. Но он знал, что флот зависел также от своих баз в Сиракузах, Неаполе, Таренте, Локрах, Регии и других местах. Римляне уже потеряли Сиракузы, в то время как армия Ганнибала спешила в Неаполь. Более того, команды кораблей в основном составляли моряки из этих самых портов. Греческие и сицилийские моряки были преданы своим родным городам куда больше, чем далекому и властному Риму.
Когда сын Гамилькара появился у Неаполя, он обнаружил, что маленький город на крутом обрыве окружил себя защитниками. В преддверии наступающей зимы Ганнибал не мог предпринять осаду порта, который имел возможность пополнять свои запасы со стороны моря. Ганнибал немедленно повернул и повел свою армию на Капую — царицу южных земель.
Капуя значила для него больше, чем просто удобное место для постоя зимой. Она могла стать столицей нового союза против Рима.
Глава 4
Борьба двух альянсов
