— Это неправда. Можешь ты понять? Это неправда.
— Джо, никто не говорит, что это правда. Майкл сказал — «если».
— Я слышал, что он сказал, Рик. Он твердит об убийстве, хотя и не прямо.
— Я всего лишь говорю, что нужно подумать. Потому что это неизбежно.
— Майк, ты понимаешь, что это уже преступление? Называется — «замышлять убийство».
— Мы всего лишь философски рассуждаем, Джо.
— Ах вот что это такое?!
— Да брось, если арестовывать всех, кто говорит об убийстве, думает о нем или читает…
— Я о нем не думаю.
— Хорошо. Не думаешь. А ты, Рики?
— Так это заговор или просто философский спор?
— Мы всего лишь разговариваем.
— Ты слышал, Джо?
— Джо все понимает. Мы разговариваем. Отвлеченно. Что мы делаем, Рик?
— Ничего. Будь у нас улики, мы обратились бы в полицию. Дали им шанс. Если бы они ничего не сделали, мы обратились бы выше.
— А если бы и там нам ничем не помогли?
— Если бы даже федералы ничего не смогли сделать… тогда бы мы задумались.
— Я только и делаю, что думаю, Рики.
— Знаю. Может, тебе стоит немного отдохнуть, Микки? Ты так с ума сойдешь.
— А может быть, это вы спятили?
— Безумцы всегда так говорят.
— Если Конрой убийца и мы оставим все как есть… — Майкл покачал головой, подбирая слова, — тогда позор нам.
— Микки, ты серьезно?
Майкл задумался, прежде чем ответить.
— Не знаю, Рик. Честно говоря, не знаю.
— Если придется туго, мы поможем.
— Кроме Джо, конечно.
— И Джо тоже за тебя. Если придется туго. — Рики многозначительно взглянул на брата.
Джо уклонился от ответа. Просто сидел молча.
— Видимо, заодно только мы с тобой, Рики. Два мушкетера. Может, заведем одинаковые перстни?
Джо спросил:
— У тебя и без того хватает проблем, Рики.
— Что?
— Давай, объясни ему. Объясни, что это значит.
— Ничего. Это значит, что Джо трепач.
— Ну же, объясни ему.
— Он все равно тебе поможет. Разве нет, Джо?
— Ну да, конечно. Будем бегать по улицам, как долбаные шерлоки холмсы.
— Микки… Ты ведь не собираешься выкинуть какую-нибудь глупость? Ты не псих, правда?
— Говорю же, психи — это вы. Один я тут абсолютно нормальный.
61
Джо нашел его в одном из клубов Саут-Энда под названием «Цилиндр», хотя здешние завсегдатаи, итальянцы-мафиози, преимущественно щеголяли в мягких фетровых шляпах. Клуб занимал нижние два этажа дома. Здесь старые гангстеры смешивались с молодым поколением сорвиголов вроде Винни Зверя, а те и другие, в свою очередь, — с мирными гражданами, приходившими сюда выпить или сыграть в покер. Полицейские не беспокоили клуб — они либо получали свою долю, либо просто предпочитали не вмешиваться. Здесь можно было угоститься разбавленным водой пивом за десять центов и оставить на карточном столе пятьдесят баксов. Из этих пятидесяти доллар с четвертью (магические два с половиной процента) передавались из рук в руки, пока не добирались до Чарли Капобьянко. Когда Джо вошел в клуб — в «Цилиндр» допускали только членов, но по поводу Джо «договорились» (обо всем всегда договаривались, где-то за пределами его поля зрения), — он ощутил неуловимое изменение. Он слишком далеко шагнул. Джо показалось, что пол ходит у него под ногами, словно он ступил в отходящую от берега лодку и позади открылась черная вода. Но это ощущение было какое-то бесформенное, невнятное, и Джо выкинул его из головы, прежде чем оно успело оформиться в идею, в отчетливый повод не ходить сюда. Джо привык исполнять задания по-солдатски: не думай, не обсуждай приказ, просто выполняй его. Достигни цели. Но подсознание настаивало, предчувствие набирало силу, обретало форму: не делай этого.
Пол Маролла наблюдал за игрой в кости, держа в одной руке стакан, а в другой сигарету. На нем была темно-красная рубашка, подчеркивавшая атлетическое сложение, волосы блестели от геля. Зрители вокруг столика были слишком высоки, чтобы Маролла мог посмотреть как следует, и Пол скрывал досаду, тщательно разыгрывая равнодушие, — человек, который наслаждается выпивкой, сигаретой и зрелищем чужих задниц.
Джо двинулся к нему через толпу. Окружающие расступались, пропуская его, отчего ощущение остановившегося времени все усиливалось. Джо не знал, почему они расступаются перед ним — сторонятся полицейского или просто благоразумно дают дорогу крупному человеку. Возможно, ему просто мерещится, воображение играете ним шутку.
Маролла заметил его и нахмурился, вспоминая. Прошло несколько недель после разговора с верзилой-копом на стройке. Маролла вспомнил Джо, расслабился и ухмыльнулся.
— Нужно поговорить, — сказал Джо.
— О чем?
— Не важно. Просто нужно поговорить.
— Ну так говори. Какого хрена…
— Здесь?
— Почему нет?
— Хочешь, чтобы все видели, как ты со мной разговариваешь? Может, мне еще значок показать?
Маролла задумался.
— Жду тебя на улице, — сказал Джо. — Одного.
— Сначала допью.
Джо взглянул на полупустой стакан. У него мелькнула мысль: выхватить у Пола сигарету и бросить ее в пиво. Но Маролла был готов к драке. Что плохого в небольшой отсрочке? Джо оставил его в баре и решил, что, совершив этот маленький акт учтивости, он поднялся над неотесанными завсегдатаями «Цилиндра».
Джо прождал на улице минут пять, прежде чем из клуба вышел Маролла. Парень взглянул налево — там, прислонясь к косяку, стоял широкоплечий кудрявый итальянец и кого-то ждал. Даго в шерстяном спортивном пиджаке, с тонким галстуком. На лбу у него был горизонтальный шрам, видневшийся под челкой, чуть ниже линии волос. Итальянцы обменялись кивками, и Маролла обернулся к Джо. Он спустился на три ступеньки.
У него за спиной парень со шрамом одним движением выхватил из темноты правой рукой бейсбольную биту и размахнулся — так быстро, что Джо даже испугался, хотя знал, что так и будет. Удар пришелся Маролле в голову над ухом. Тот с закрытыми глазами растянулся на тротуаре, парень со шрамом встал над ним. Джо уставился на неприметную дверь «Цилиндра».
Позади захлопали дверцы машин и послышались шаги.
