– Она в монастыре?
– Джемма? Конечно нет! – засмеялся О’Харли.
– Она сказала мне, что хочет стать монахиней. – Селин повторила то, что уже однажды рассказывала ему. Однако тогда он ей не поверил.
– Она не сообщает, где именно находится, только то, что жива, здорова, счастлива и о ней хорошо заботятся. Она пишет, что когда полностью придет в себя и почувствует, что готова, то приедет домой, но она хочет, чтобы и мне хватило времени осознать, что я не имею права выбирать для нее мужа. – Он улыбнулся Селин. – Можете мне поверить: я никогда больше не сделаю такой попытки.
Он продолжал рассматривать слова, написанные рукой дочери.
– Далее она пишет, что в ночь предполагаемой свадьбы она поменялась одеждой с молодой женщиной одного с ней роста, но с темными волосами. Все именно так, как вы рассказывали. Я показывал это письмо полиции, они прекратили ее поиски. Я лично хотел сообщить вам об этом. Должен сказать, что надеюсь, вы простите меня за то, что я усомнился в ваших словах, но вы должны понять, в каком отчаянии я был…
– Я понимаю. Боюсь только, что от ее приданого осталось очень мало. Большая часть денег пошла незаконнорожденным детям Александра. Извините…
Он не стал выслушивать ее извинения.
– У меня денег больше чем достаточно. Я просто очень рад, что Джемма жива. Селин, могу я что-нибудь для вас сделать?
– Для меня нельзя ничего сделать, не доказав, что я не убивала остальных. Но времени на доказательства не осталось.
Он подошел к высокому окну и проследил за лучом солнечного света, бегущим по каменной стене.
– У вас есть кто-нибудь, кто был бы с вами рядом, когда… когда они?..
– Когда меня будут вешать? Нет. У меня никого нет.
– Как вы можете сидеть здесь так спокойно, зная, что через два дня пойдете на смерть?
– Я не сделала ничего плохого. Я, может, и боюсь умереть, мистер О’Харли, но, поверьте, я не боюсь предстать перед Богом.
Он с трудом сглотнул и провел ладонью по лицу.
– Не хотел бы я, чтобы моя Джемма оказалась в полном одиночестве при подобных обстоятельствах.
О’Харли забормотал что-то себе под нос, словно обдумывая какую-то идею. Вдруг он резко повернулся, подошел к Селин и остановился рядом с ее топчаном:
– Я буду там в пятницу, Селин. Я провожу вас на эшафот.
Селин облегченно вздохнула. Он был совершенно чужим ей человеком, отцом другой девушки, но благодаря ему ей не придется в одиночестве встречать свой конец. Селин почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. Она низко склонила голову. Горячая слеза упала на ее ладонь. Прошло некоторое время, прежде чем она нашла в себе силы заговорить.
– Благодарю вас, мистер О’Харли. О большем я не могла бы и мечтать.
– Где мы, черт возьми, находимся? – попытался выяснить Корд у Огюста.
Он стоял рядом с отцом на палубе его корабля «Прекрасная леди», вглядываясь в лабиринт темных водных протоков, которые, переплетаясь, вели в глубь болотистого берега Луизианы. В тяжелом воздухе стоял запах плодородной пахотной земли, которая веками накапливалась здесь слой за слоем. Покрытые мхом стволы кипарисов напоминали привидения, молча хранящие мрачные тайны. Такие уголки всегда сохранялись на самых дальних окраинах плантаций Моро, но у Корда никогда прежде не было времени заехать так далеко.
Огюст улыбнулся, чувствуя себя как дома, и, встав за штурвал, повел корабль по одному из каналов в глубь суши.
– Это залив Баратария. Веришь ты или нет, но, судя по присутствию ворон мы всего в нескольких милях от Нового Орлеана. Много прошло времени с тех пор, как я бороздил эти воды под флагом Картахены. Много воды утекло с тех пор, как я отдал часть захваченной добычи Жану Лафитту за право прятаться здесь.
Корд удивленно посмотрел на отца. Огюст же пристально наблюдал за каналом. Во время путешествия между сыном и отцом установилось немного странное и не слишком спокойное перемирие. В течение продолжавшегося несколько часов урагана, когда корабль швыряло по волнам словно скорлупку, Корд подумал было, что в Огюсте снова проснулось былое желание умереть в море и он решил прихватить с собой сына.
– Значит, ты бывал настолько близко к плантациям Моро и ни разу не приехал, чтобы повидать меня? – Корд почувствовал, как в душе поднимается старая горечь.
Огюст пожал плечами:
– И что я мог сказать тебе? Что я пират? Сообщить, что отказался от прошлого и от тебя вместе с ним? Позволь поинтересоваться: ты собираешься встречаться с Генри в то время, что мы здесь будем?
– Понятно. Нет, я не собираюсь видеться с Генри, если только меня не вынудят обстоятельства, – честно признался Корд.
Ненависть к деду оказалась слишком глубока. Он вцепился в поручень так, что побелели костяшки пальцев. Сейчас нельзя было позволить гневу ослепить себя и отвлечь от выполнения основной задачи. С прошлым покончено. Важно только будущее и Селин.
– Я думал, мы направляемся прямо в Новый Орлеан. Если мы не доберемся туда вовремя…
– Даже не думай об этом. – Огюст рукой дал сигнал рулевому. – Единственные, кто хорошо знают эти
