– Все не так уж плохо. – Голос Фостера звучал весьма мрачно. – Все будет в порядке. Вы увидите, нам только нужно время, чтобы все снова привести в порядок. – Он оглянулся вокруг. – Кое-что расчистим, кое- что подкрасим…
– Это слишком. Мне нужно прилечь, – пробормотал Эдвард.
Извозчик уже начал разгружать повозку, складывая сундуки и коробки прямо на землю. Среди прочих вещей Селин увидела огромный сундук Джеммы О’Харли. Из лежащих в нем вещей лишь немногие подойдут для столь знойного климата.
– Ты готов? – спросила Селин, глядя на Корда. Ни она, ни слуги не считали себя вправе идти дальше, пока он не решится сделать это первым.
Корд понимал, что все трое пристально за ним наблюдают. Фостер и Эдвард все утро не обращали на него ни малейшего внимания. Так чего же им нужно сейчас? Сейчас, когда их участливое внимание только усиливает чувство вины, которое он испытывает оттого, что грубо прогнал их вчера ночью. Да еще Селин, которая смотрит на него своими пронзительными глазами, словно пытается проникнуть в самую глубину его души. Стремится – по лишь ей понятной причине – заставить его то и дело воскрешать в памяти прошлое.
Вот она уверенно стоит рядом с ним и смотрит на то, что превратилось в настоящую развалину. Ему не нужно это ничем не объяснимое участие со стороны Селин! Она заставляет его чувствовать себя неловко. И, что еще хуже, по какой-то неясной и даже разозлившей его причине он вдруг почувствовал себя лучше оттого, что она рядом.
– Вам всем нет совершенно никакой необходимости обращаться со мной как с инвалидом. Ведь это мой дом стоит перед вами в развалинах, а не я сам, – сказал он.
На самом деле ему казалось, что он вдруг превратился в калеку и не может пошевелиться. Корд все еще не мог заставить себя войти внутрь, окунуться в прошлое, особенно сейчас, когда Селин с ее все понимающим взглядом шла рядом с ним. Он ненавидел себя за трусость.
Вдруг Корд обернулся и резко обратился к извозчику, Фостеру и Эдварду:
– Давайте-ка внесем внутрь вещи, пока не начался полуденный ливень. Распакуйте провизию, приведите в порядок кухню, словом, сделайте все возможное. Я собираюсь осмотреть свои владения и проверить, есть ли кто живой в округе.
Повернувшись к Селин, он обнаружил, что жена рассматривает его так, словно никогда прежде не видела.
– А ты думала, я только и способен, что сосать из бутылки дешевый ром?
– Нет, но я была убеждена, что ты сам так о себе думаешь.
– Я поклялся памятью Алекса, что попытаюсь сделать здесь все, что в моих силах. И намерен сдержать слово.
Прежде чем Селин смогла что-то ответить, их разговор был прерван пронзительным криком, донесшимся откуда-то из глубины дома.
– О, ты только посмотри! Да у нас гости, Ганни! Накрывай к чаю! – Слова сопровождались звуком быстро приближающихся шагов.
Селин взглянула на Корда, ожидая объяснений, но он не мог их дать. Молодой человек не узнал этот голос, никогда прежде ему не приходилось видеть веселую матрону, спешащую им навстречу по веранде, – дородную женщину с ярко-голубыми глазами на круглом улыбающемся лице. Выглядела она очень моложаво, и только почти совсем седые волосы с редкими каштановыми прядями выдавали ее возраст. Толстые косы были аккуратным венцом уложены вокруг головы. Ее некогда небесно-голубое платье выцвело, вышитый воротник и манжеты слегка обтрепались. Можно было подумать, что она старится вместе с домом.
– Добро пожаловать в Данстан-плейс, – заворковала женщина. – Как приятно принимать гостей! Конечно, я никого не ждала… – Увидев сундуки и сумки, она воскликнула: – О Боже! Да вы собираетесь у нас погостить! Какой приятный сюрприз! – не останавливаясь ни на минуту, она закричала: – Ганни! У нас к обеду будут гости.
– Я не остаюсь, – проворчал извозчик, выгружая последнюю коробку и забираясь на свое место.
Эдвард подошел к повозке и отвязал жеребца Корда. Как только извозчик развернул повозку и погнал лошадей в направлении, откуда они приехали, Корд сосредоточил внимание на женщине, стоящей на веранде.
– Кто вы? – резко спросил он.
– Как! Я Ада Данстан. А кто вы, сэр?
– Кордеро Моро.
– Кордеро! – Глаза женщины моментально наполнились слезами.
С удивительной легкостью Ада Данстан почти слетела по ступенькам, бросилась к Корду и обняла его, заставив прижать руки по швам. Беспомощный Корд только и мог, что смотреть на макушку женщины, в то время как Ада, прижавшись щекой к его груди, сжимала его все крепче.
– Кордеро, я твоя тетя Ада. Ты помнишь, твоя мама когда-нибудь обо мне говорила? – Она отстранилась и закинула назад голову, чтобы рассмотреть высокого молодого человека.
Корд настолько удивился откровенному обожанию, с которым обняла его эта старушка со щечками херувима, что потерял дар речи. Когда она наконец его отпустила, ей на глаза попались Фостер и Эдвард.
– Да это никак Арнольд и Лэнг! – воскликнула она, называя слуг по фамилии. – Последний раз я вас видела, когда отец отправил вас обоих в дом к Элис, сюда на Сан-Стефен.
Эдвард и Фостер заулыбались, признательные за то, что она их узнала, и в один голос заявили, что очень рады ее видеть.
