– Что мы будем делать?
– Клею хватит молока? – спросил Рид.
Кара вспомнила о кувшине молока, который ей дала миссис Хардести, и который лежал в повозке, завернутый в полотенца.
– На вечер, я думаю, хватит. А завтра понадобится свежее.
Дейк вздохнул с облегчением.
– Тогда, если ты не возражаешь, давай проедем еще несколько миль. Если мы не встретим фермы или города, то всегда сможем вытащить ящики, положить их под повозку, а спать будем на сиденьях.
Хотя девушка уже давно привыкла к житью в своей земляной хижине, к дождю и хлюпающей под ногами грязи, привыкла к мокрому белью и пропитанному водой матрасу, она даже и представить себе не могла, как они будут спать на деревянных сиденьях маленькой повозки. К тому же, если у Дейка лихорадка, ночь, проведенная на открытом воздухе в такую погоду, просто убьет его.
– Давай поедем вперед. Кажется, здесь рядом должно быть что-то.
Темнело. Кара пыталась углядеть хоть какой-то признак жилья поблизости. Примерно через час она увидела к югу от дороги силуэт небольшой хижины. Она показала на дом Дейку, и он повернул Генерала Шермана в сторону дома.
К тому времени, когда они подъехали к небольшому деревянному дому, рядом с которым стоял полуразрушенный сарай – недалеко от платановой рощи, – лихорадка Дейка усилилась, хотя он и пытался это скрыть.
– Подожди здесь, – сказала Кара, осторожно укутав Клея в одеяло и положив его на пол повозки возле ног Дейка. Она побежала к дому, кутаясь в свой новый жакет. Ветер усиливался, заглушая стук копыт Генерала Шермана, но Кара была абсолютно уверена, что это место пустынно. Любой, кто привык жить вдалеке от людей – это девушка знала наверняка, – всегда помнил, как важно в ненастье поставить у окна горящую лампу, чтобы одинокие путники, вроде них самих, могли увидеть ее свет.
Толкнув дверь, которая со скрипом отворилась, Кара вошла в затхлое помещение. Ничего не видя в темноте, девушка все-таки разглядела в углу комнаты сетку от кровати. Не было похоже, что кто-то здесь жил.
Когда Кара вышла из дома, чтобы позвать Дейка, ветер задул ей прямо в лицо. Вместе с ветром на землю начали падать первые капли дождя.
– Никого нет, – сказала девушка, забирая у Дейка малыша, которого молодой человек прятал под курткой. – Мы можем остаться здесь на ночь.
Дейк согласился и отвел Генерала Шермана в полуразвалившийся сарай. В пять минут он распряг коня и досуха вытер его. Кара порылась и нашла в их вещах лампу, подала холодный обед, состоявший из бисквитов и ветчины, и положила два тюфяка – для себя и для Дейка.
Молодой человек почти не разговаривал, и Кара решила, что ему стало хуже. Уверив ее, что он просто устал, Дейк извинился и лег, как только они поели. Она укрыла его несколькими одеялами, но ночью слышала, как стучат от озноба его зубы.
– Дейк?
Молодой человек не ответил, поэтому Каре пришлось вылезти из своей постели и опуститься на колени перед ним.
– Ты в порядке? – Девушка дотронулась до его плеча и почувствовала, что он весь дрожит. Кара сгребла свои одеяла и укутала Дейка. Рид наклонился к ней, когда она обняла его и прижала к себе. Его голова упала ей на плечо.
– Возьми мой пистолет, – стуча зубами, сказал Дейк.
– Все в порядке. Я его вижу отсюда.
Дейк весь горел. Кара чувствовала это через его одежду и тонкие одеяла.
– Я обещал защищать тебя.
– Думай только о том, как поскорее выздороветь.
– Возьми пистолет.
Только для того, чтобы успокоить его, она протянула руку, взяла пистолет и положила его у себя за спиной.
– Я никогда не болел.
Кара убрала ему волосы со лба и прошептала:
– Ш-ш-ш ...
– Мне надо домой ...
– Я знаю, – ответила девушка. – Ты приедешь туда скоро.
– Я не знаю ...
– Конечно, ты доберешься домой, – сказала она. – Не надо ничего говорить.
Дейк покачал головой, показывая, что она его не поняла.
– Я не знаю, что меня ждет, когда я окажусь дома. Мой брат велел мне не возвращаться, узнав, что я буду сражаться на стороне Союза. Минна послала за мной, а не Берк.
«Минна. Наконец-то», – подумала Кара.
