уверенная, что выглядит ужасно. — Я такая же шотландка, как и вы, миссис Невин, и выросла совсем не далеко отсюда. — Она улыбнулась Робине, которая глядела на шляпку как на произведение искусства. Фиона протянула шляпку девушке, которая осторожно взяла ее и, отведя руку в сторону, с благоговением смотрела на головной убор. — Шотландия — это мой дом, — добавила Фиона, впервые после возвращения сюда почувствовав, как глубоко Шотландия впиталась в ее кровь.
Глава 9
Дункан объяснил мистеру Невину, в каком тяжелом положении они оказались, застигнутые снегопадом. Но в лице арендатора не было и намека на неудовольствие. Мистер Невин очень обрадовался возможности предоставить им ночлег. Так бывало всегда в отношениях Дункана с семейством Невин. Это были добрые люди, истинные христиане, готовые помочь каждому. Те самые арендаторы, над которыми он смеялся вместе со своими друзьями, считая их неотесанной деревенщиной.
Сейчас он отдал бы все на свете за каплю душевной чистоты мистера Невина. Если бы он обладал ею, то, возможно, во всем признался бы Фионе еще в Эдинбурге, а не прятался от нее из-за своего проклятого тщеславия.
Когда Дункан вслед за хозяином вошел в дом, он увидел Фиону, стоявшую у очага и гревшую руки над огнем. Она казалась усталой, а ее одежда была в ужасном беспорядке, в снегу, саже и смоле. Ее волосы, так красиво уложенные в начале их путешествия, растрепались, и густые каштановые пряди падали на спину и плечи.
Дункан никогда не видел ничего подобного. Она казалась ему прекрасной.
Дункан исполнился решимости рассказать ей, кто он, когда остановил лошадей. Едва ли он перенес бы ее осуждение, когда она поняла, что он и есть тот самый человек, так глупо и грубо отказавшийся от нее несколько лет назад. Поэтому он весь день раздумывал, как признаться, и никак не ожидал, что на лесной дороге встретит семейство Невин.
— Позвольте вашу шляпу, лэрд? — спросил мистер Невин, в то время как миссис Невин хлопотала у стола, помогая Тейвину приставить еще два стула.
— Как мы рады вашему приезду, лорд! — обратилась миссис Невин к нему. — Пожалуйста, снимите плащ и погрейтесь у огня.
У Дункана не было причины отказываться, — все Невины видели его обезображенное лицо, как и большинство арендаторов. Он снова взглянул на Фиону, которая пристально смотрела на него.
Сначала Дункан сбросил плащ, спустив его с искалеченной руки, и теперь она безжизненно повисла. Затем снял с головы шарф и тоже протянул его мистеру Невину и, выпрямившись, встал во всем своем гордом гротескном великолепии.
— Поближе к огню, милорд. Не желаете ли виски?
— Да, пожалуйста, — сказал он, не сводя глаз с Фионы. Она имела полное право ненавидеть его. Дункан ожидал увидеть это в выражении ее лица. Но то, что думала, она старательно скрывала под непревзойденным выражением вежливости.
— Дети плетут венки из веток, чтобы повесить над очагом, — с гордостью сказала миссис Невин. — Мы всегда делаем это на Рождество.
— Какая славная традиция, — сказала Фиона. — Можно я помогу им?
Дочь Невина смотрела на Фиону, как будто та могла исчезнуть, и в ее взгляде, брошенном на мать, была настойчивая, но беззвучная мольба.
— Это честь для них, — сказала миссис Невин.
Дункан смотрел, как Фиона опустилась на колени рядом с девушкой и начала сплетать ветки, связывая их лентой. Колин, самый младший из них, который, насколько было известно Дункану, стремился вести себя как взрослый, когда дело касалось охоты на гусей, перепрыгнул через табурет и присоединился к ним. Дункан стоял у огня и смотрел, как они втроем сплетают ветки. Фиона снова весело улыбалась и рассказывала им новогоднюю сказку, слышанную ею в детстве, в которой умели место такие восхитительные вещи как копья, забрала, костры и всякие драки.
Когда они наконец связали все ветки, старший мальчик, Тейвин, подтащил отцовский табурет к очагу, встал на него и попытался дотянуться до верхней каминной полки. И к сожалению, чуть-чуть не достал до нее. Мистер Невин хотел помочь ему, но Дункан жестом остановил его. Он взял ветку у мальчика и сказал:
— Позволь мне.
— Я принесу и другие, милорд! — Воскликнул Тейвин и соскочил с табурета, чтобы собрать остальное.
Дункан в окружении детей продолжал вешать венки на стену и над полкой. Он методично прижимал ветки под мышкой искалеченной руки, затем, удерживая их плечом, прикреплял их. Как она должна презирать его! Боже. Он не заслуживал чувствовать ее, такую мягкую и маленькую по сравнению с ним, так уютно лежавшую в его объятиях. Ради всего святого, ему следовало смириться с этим.
Дункана безжалостно вернул в реальность вопрос Колина: что случилось с его лицом.
Казалось, время на мгновение остановилось — никто не шевельнулся, все затаили дыхание, пока его мать не воскликнула:
— Колин!
Дункан поспешил поднять руку.
— Все в порядке, — заверил он. — Мои шрамы вызывают любопытство, это естественно. — Он улыбнулся Колину. — Был пожар. Я не сумел спастись, вот и пострадал.
— Это был очень большой пожар? Такой, что сгорели потолок и пол, и стены, и вся мебель? — спросил Колин, размахивая руками и изображая разбушевавшееся пламя.
— Огромный, — заверил его Дункан, — сгорела половина моего дома.
Колин ахнул и посмотрел на старшего брата.
— Вам пришлось прыгать из окна с самого верха дома? — с надеждой спросил Тейвин.
— Нет, меня вытащили из огня мои слуги.
— Лорд не сказал вам, что он пытался спасти своего друга, — добавил мистер Невин, отмахиваясь от мальчиков. — Он очень смелый человек.
— Не такой уж и смелый, мистер Невин, — с горькой усмешкой сказал Дункан. — Я почти не сознавал, что делаю.
— Значит, вы спасли его, сэр? — спросил Тейвин. Дункан покачал головой.
— Девон Макколи погиб в огне.
Фиона ахнула. Дункан взглянул на нее. Она зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть, но смотрела на него с ужасом. Конечно, она ничего не знала о пожаре.
— Господь оберегал нашего лорда. Слава Богу, он выжил на пожаре, — убежденно добавила миссис Невин.
— А что же с его другом? — спросил Колин. — Разве Господь не оберегал его?
Миссис Невин задумалась.
— Пути Господни неисповедимы, молодой человек. И сейчас лучше думать о настоящем. Господь благословил нас разделить рождественскую трапезу с нашим лордом. Если вам угодно, милорд, — ужин подан.
Колин взял Дункана за руку и повел к столу.
Они с Колином сели напротив Фионы и Робины. Дункан старался не смотреть на Фиону, но ее гладкую кожу, видную в декольте, и изящную шею было невозможно игнорировать. Он был околдован ею, просто потрясен, что только усиливало его страдания.
Фиона, со своей стороны, преуспела в своих стараниях не замечать его. Ненавидела ли она его, осуждала ли, определить было невозможно. Фиона стала душой праздника. Она веселилась вместе с детьми, когда они делились с нею своими планами встречи Нового года. Она сияла улыбкой, когда миссис Невин смущенно рассказывала, как они с мистером Невином познакомились на встрече Нового года. Затем
