порядочность не позволит ему принять ее предложение, но была уверена, что оно вполне устраивает его. Надо облегчить ему задачу, подумала Абби и заявила:

– Я не хочу здесь оставаться. Не желаю продолжать это притворство после того, как узнала правду. Его брови сошлись у переносицы.

– Кажется, вы неплохо устроились в Блессйнг-Парке, ма­дам. У вас есть все необходимое: собака, сад, друзья. Чего еще вы можете желать?

– Представить себе не могу, почему вы против, – настаи­вала она.

– Абби, кажется, вы не понимаете главного: это мне ре­шать, что для вас лучше. Ваша идея о возвращении в Америку без гроша в кармане неприемлема. Более того, мы с вами же­наты, и существует множество юридических законов, опреде­ляющих, что вы можете делать и чего не можете. Моя обязанность – заботиться о вашем благополучии, – упрямо продолжал Майкл, снова удивившись, почему никак не может ей признаться, что не хочет отпускать ее. Пока не хочет. Абби опустила глаза на недоеденную форель в тарелке. Этот человек думает лишь о своих обязательствах, остальное его не интересует, а она как раз и пытается освободить его от этих обязательств. Мысль о том, что она стала для него обузой, была невыносимой.

– Я вас хорошо понимаю, – ледяным тоном ответила она, отодвигая стул. Лакей бросился к ней, чтобы помочь, но Абби уже встала и столкнулась с несчастным лакеем на бегу, устремившись к выходу из столовой.

Майкл опередил обоих. Перехватил Абби, прежде чем она успела добежать до двери.

– Вы свободны! – крикнул он слугам и крепко держа Абби за локоть, повел ее к себе п кабинет.

Закрыв за собой дверь и прислонившись к н ей спиной, Майкл скрестил на груди руки и сурово посмотрел на Абби.

– Вы не поедете в Америку, – властно заявил он. Абби ахнула от такого возмутительного заявления.

– Неужели вы не понимаете? Я вас освобождаю! Я возвра­щаюсь п Америку. Не хочу оставаться здесь на правах бедной родственницы! Быть обузой для вас! – Абби медленно двигалась вокруг кушетки, чтобы быть вне пределов его досягаемости.

Улыбка Майкла стала еще шире.

– Бедная родственница, обуза? По-вашему, я так думаю?

– Да! – вскричала Абби, чувствуя, что ее душат слезы. Ладно бы еще обуза. Но ужаснее всего то, что она его любит, любит так как никогда не любила. Почувствовав, что он при­ближается, Абоц быстро перебежала к протшюположному концу кушетки. Майкл стоял, широко расставив свои сильные ноги и упершись кулаками в бедра.

. – Я только сказал, что у меня есть обязательства. У каж­дого человека они есть. Почему это вас огорчило? – спокойно спросил он.

Абби задрожала. Дело не только в этом. а еще и в том, что для него главное – обязательства, а для нее – любовь. У нее есть гордость, и гордость велит ей уехать, отдать его леди Давенпорт. Ни слова не сказав, Абби повернулась и направилась к двери. Майкл догнал ее, схватил за плечи и повернул к себе лицом.

– Вы не поедете в Америку, – севшим голосом произнес он.

В его глазах появилось уже знакомое ей выражение. Абби отвернулась и уперлась руками ему а грудь. Она проявляла та­кую слабость, когда приходилось ему сопротивляться, что в эту секунду даже допустила мысль о возможности провести жизнь с человеком, который ее не любит.

– Я не хочу быть обязательством! Не хочу быть постоян­ным напоминанием о бесчестном поступке моего отца! Не хочу знать, что вы любите другую женщину и.жалеете, что не свободны и не можете на ней жениться! Не хочу любить так сильно, как я люблю вас, и видеть ваш холодный взгляд. – Она ужаснулась собственным словам и разразилась рыданиями. Майкл буквально лишился дара речи. Он прижал ее голову к своей груди, в то время как она проливала потоки слез. По­том стал нежно гладить ее волосы, обнял за плечи. Он не хотел видеть в ее глазах такую боль и верил в тот момент, что сделает все возможное, чтобы она никогда больше не страдала.

– У вас путаются мысли, – пробормотал он наконец, осо­знавая, что и сам плохо соображает. – Пожалуйста, позвольте мне уехать! – молила Абби. У него едва не разорвалось сердце от ее жалобного тона.

– Абби, вам за последнее время слишком многое при­шлось пережить, и вы рассуждаете неразумно. Думаю, нам лучше отложить этот разговор до другого раза.

– Я рассуждаю разумно, другого выхода просто нет.

– Не будем обсуждать это сейчас, – настаивал Майкл. Он приподнял ее лицо. Оно было мокрым от слез, и Майклу вдруг захотелось утешить бедняжку. Осушить поцелуями слезы.

Абби застыла, ощутив прикосновение к своему лицу его губ. Затем его губы скользнули к ее губам, а язык осторожно проник в ее божественный ротик. Этот поцелуй нисколько не походил на прежние, он был необычайно нежным и в то же время страстным. Ни одна женщина не устояла бы перед ним. Майкл ласкал Абби так, что она забыла обо всем на свете и, охваченная желанием, унеслась в заоблачные выси. Она все крепче прижималась к нему, ощущая исходившую от него силу. Ей казалось, что их тела слились воедино. Это было истинное блаженство, и вдруг где-то в самой глубине сознания мелькну­ла мысль, что она не должна этого делать, и Абби оторвала свои губы от его губ.

– Это был очень длинный день, – извиняющимся тоном произнесла Абби.

Майкл убрал с ее лица выбившуюся прядку волос и лишь после этого почтительно отступил в сторону.

– Тогда перемирие. Может быть, сыграем партию в бильярд? Развлечемся немного?

– Должна предупредить вас, что я люблю играть на инте­рес, – тихо произнесла она.

Удивленный, Майкл искоса оценивающе взглянул на нее, а она улыбнулась ему дрожащими губами.

– Осмелюсь спросить, не намерены ли вы плутовать, мадам?

– Ни за что. Бильярд – исключение.

– Ага, Разумеется, если не проигрываете. Верно?

– И по-крупному, – кивнула она. Майкл от души рассмеялся.

– Ужасно неприлично, для маркизы, но в данном случае не возражаю. Так как Майкл уже начал привыкать к разносторонним талантам Абби, он почти не удивился тому, что она довольно хорошо играет на бильярде. Присев на край стола и опираясь на кий, он смотрел, как Абби медленно обходит вокруг, на­ хмурив лоб и проводя изящной ручкой по бортику. Наметив удар, она склонилась над столом, и его взору открылась со­блазнительная ложбинка между грудями. Майкл не заметил, как Абби положила намеченный шар в лузу, пока она не вы­прямилась и яе улыбнулась ему. Следующий удар дал Майклу возможность полюбоваться ее округлыми бедрами.

– Черт побери! – воскликнула Абби, когда шар прошел мимо цели.

– Сколько вы выиграли? – спросил Майкл, рассматривая четыре оставшихся шара.

– Разве вы не знаете? – удивилась Абби. – Тысячу фунтов. Майкл, интирая мелом кий, бросил на нее взгляд.

– Вы в этом yвернеы? Я думал, сто фунтов.

– Вам следовало быть внимательнее. Тысяча фунтов, как одно пенни. Он мысленно улыбнулся: как же, уследишь тут, когда она так дьявольски соблазнительна.

– Трудно следить за игрой, если отвлекает… искусство парт­нера, – рассеянно ответил он.

Абби была польщена этим фальшивым комплиментом.

– Тысяча фунтов, говорите? – продолжал он, расхаживая вокруг стола и изучая положение четырех оставшихся шаров. – У вас хватит смелости поднять ставки?

Абби усмехнулась:

– Мне нечего бояться, я уже выиграла тысячу фунтов. А у вас хватит? – с вызовом бросила она.

– Не сомневайтесь, мадам, хватит.

– Что вы задумали? – мрачно спросила она. На губах Майкла появилась дьявольская усмешка.

– Боюсь, – протянул он, – то, что я задумал, оскорбит ваши нежные чувства. Но может быть, вы согласитесь поду­мать о другой ставке. Откровенно говоря, Абби больше интересовала та ставка, которая оскорбила бы ее чувства, но она невозмутимо ответила:

Вы читаете Любовь дьявола
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату