вероятно, в них он писал о том, что их связь закончена, а вовсе не о том, что скучает по ней, как наивно полагала Кейт. Да и что он мог сказать при нынешних обстоятельствах? Он был гордым и ответственным человеком. Он не станет рисковать ради нее. Кейт не знала, что ее разочаровало больше — то, что Грейсон оказался таким, как другие, или то, что ее это удивило?
— Мисс Бержерон!
Кейт настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила принца, пока он не оказался совсем рядом. Она быстро присела в реверансе.
— Ваше высочество.
Принц улыбнулся.
— Ну вот, Ричард, я нашел свой счастливый случай, — обратился он к стоящему рядом мужчине. — Мисс Бержерон, вы недавно очень помогли мне во время игры в вист. Не будете ли вы столь любезны, чтобы присоединиться к нам для игры в рулетку?
— С удовольствием, — ответила она и пошла в том направлении, куда показал принц, чувствуя, как гулко бьется ее сердце.
Еще никогда в жизни Грейсон не был так близок к тому, чтобы потерять самообладание, как в этот вечер в Мальборо-Хаусе. Он испытывал настоящую физическую боль от того, что находился в одном зале с Кейт и не мог обнять ее или поговорить с ней. Она выглядит бледной, подумал он, и лицо ее кажется несколько опухшим. Вероятно, от слез? Еще он заметил, что ею владела печаль, которая приглушала искорку в глазах и блеск улыбки.
Это разозлило его больше всего. Он злился на весь мир, но еще больше — на себя. Именно он был причиной ее печали, причиной того, что потускнели зеленые глаза. Он, Грейсон Кристофер, герцог Дарлингтон, несущий ответственность за счастье и благосостояние огромного количества человек, сделал несчастной женщину, которая значит для него больше, чем кто-либо другой.
Это была совершенно невероятная ситуация. Если бы он не был герцогом, а был бы обыкновенным человеком, он увел бы ее отсюда. Вот она, ирония: он был пленником своего высокого положения.
Грейсон посмотрел на Кейт, которая сидела за столом для игры в рулетку. Возле ее локтя лежала стопка монет, и Кейт время от времени делала ставки. Как ему поговорить с ней? Меррик находился здесь же, продолжая бороться за голоса против работорговли. Диана неотступно следила за Грейсоном, и выражение ее лица менялось от скорбного до презрительного. Грейсон прекрасно понимал, что одним лишь шепотком мог погубить Диану и поломать то, чего Меррик добился с таким трудом.
Если бы Грейсон и позволил себе усомниться в этом, Джордж не преминул напомнить ему о договоренности.
— Кристи, у вас такой несчастный вид, — игриво проговорил он. — В чем дело? Вам не нравится вино? Или вы проиграли все деньги за игорным столом?
Грейсон не ответил — он опасался, что если откроет рот, то пальцы механически сожмутся в кулак. Джордж откинул голову назад и оценивающе оглядел герцога.
— Вы наверняка слышали, что король попросил меня прибыть к нему в следующий понедельник?
— Честно говоря, ваше высочество, у меня есть более важные дела, чем следить за аудиенциями короля.
Лицо Джорджа потемнело.
— Пожалуй, вам все же следовало последить за этим, Кристи. Я полагаю, король намерен сообщить мне, что развод состоится немедленно, а это означает, что я смогу обрушить ливень своих чувств на кого пожелаю, причем открыто и честно. — Он многозначительно посмотрел на Кейт, которая делала очередную ставку. — Я даже надеюсь представить мою очаровательную любовницу на празднике по поводу открытия парламентской сессии на следующей неделе.
— Общественное мнение целиком на стороне принцессы Уэльской, — фыркнул Грейсон. — Вы в самом деле считаете, что добьетесь развода?
Джордж слегка прищурился.
— Я знаю, Меррик почти убежден, что лорд Аберджин поддержит его по вопросу отмены работорговли. Интересно, что же лорд Аберджин скажет герцогу Кларенсу, моему брату, если Кларенс попросит его проголосовать против?
Все прекрасно знали, что Кларенс был заядлым противником закона об уничтожении работорговли.
— Если у Аберджина есть совесть, он отклонит эту просьбу, — сказал Грейсон. — И вы не запугаете меня подобными угрозами.
— Это не угроза, Грейсон. Я пекусь о доброй британской торговле. И думаю о благе лорда Юстиса, когда размышляю, сообщать или нет об адюльтере его жены. В конце концов, я не хочу, чтобы лорд оказался одураченным, когда его наследником признают ребенка, которого он не зачинал.
— Поскольку ребенка нет, ваше высочество, я не вижу причин для того, чтобы разрушать брак вполне законопослушных супругов.
— Не ломитесь в клетку со львом, Дарлингтон, — огрызнулся Джордж и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Кровь забурлила в венах Грейсона. Он не — поддастся давлению принца Уэльского. И когда спустя несколько мгновений он снова заметил выходившую из игровой комнаты Кейт, Грейсон преисполнился решимости перехватить ее.
Он встретил ее в широком коридоре, который соединял игорный зал со столовой. Увидев, что герцог идет ей навстречу, Кейт попыталась скрыться от его взора, но Грейсон не позволил ей этого. В коридоре были и другие гости, и у него был всего лишь момент, чтобы перехватить ее. Он сумел поймать ее за руку и отвести в сторону. Это было рискованно, но Грейсон пошел на риск.
— Что вы делаете? — шепотом спросила Кейт. — Отпустите меня!
— Нет, — возразил он и приложил ладонь к ее лицу. Она оттолкнула его руку.
— Наша связь закончилась, Грейсон, — горячим шепотом проговорила она. — Отпустите меня!
Это были те же самые слова, которыми он воспользовался в разговоре с Дианой, и они вдруг пронзили его насквозь.
— О, нет, — тихо сказал он и, подхватив ее под локоть, повел по коридору до открытой двери. Он втолкнул туда Кейт, даже не побеспокоившись, заметил ли это кто-нибудь.
Кейт тут же ринулась к двери, однако Грейсон преградил ей путь.
— Что ты делаешь? — воскликнула она. — Отойди от двери и позволь мне пройти, иначе я закричу и подниму на ноги весь дом! — гневно предупредила она, в ее глазах блестели слезы.
— Ты не закричишь, — возразил Грейсон.
— Не думай, что ты имеешь право затаскивать меня в комнату и делать со мной все, что хочешь. Ты не забыл о нашем договоре? Я не твоя, не смей использовать меня!
— Использовать? — рассердился он. — Вот как ты думаешь обо мне!
— Ты использовал меня раньше, и тебя это устраивало. Подумать только, я считала, что ты отличаешься от других, Грейсон! — Она смахнула слезы со щек. — Но ты ничем не отличаешься! Ты в точности такой, как они!
— Ради Бога! — воскликнул он, поймал ее за руку и прижал к себе. Кейт пыталась вырваться, но Грейсон крепко удерживал, ее. — Ты думаешь, я использовал тебя, когда целовал? Когда занимался с тобой любовью? — Он обхватил ее лицо ладонями и осыпал поцелуями. Кейт оставалась напряженной, хотя больше не вырывалась, но когда его поцелуи стали совсем жаркими и неистовыми, она обмякла и ответила ему с прежней страстью.
Его кровь забурлила, проснулось желание. Аромат волос напомнил Грейсону о прежней близости; он провел руками по изгибам тела, так хорошо ему знакомого. Он накрыл ладонями и стал мять ее груди, а поцелуи становились все неистовее. Он нащупал подол ее платья.
— Грейсон, — хриплым, чувственным голосом проговорила она.
Однако он не стал ей отвечать. Грейсон пребывал под влиянием момента; он столько дней тосковал по ней. Он нашел ее ногу, скользнул ладонью вверх, туда, где заканчивался чулок и ощущалась теплая плоть. Однако Кейт ахнула и резко отстранилась от него.
Это не остановило Грейсона; он стал целовать ее в шею.
