– Доброе утро, сэр… дамы. – Он тронул шляпу и кивнул всем по очереди.– Вы к кому?
Феликс смахнул со лба волосы и протянул руку, старательно излучая обаяние.
– Вы, видимо, здесь недавно. Я доктор Росси. Живу на восьмом этаже.
Швейцар пожал его руку без тени удивления.
– Прошу прощения, доктор. Я начал работать, когда вы были в отъезде. Меня зовут Рэйв.
– Рад познакомиться, Рэйв. Это моя сестра Франческа Росси.
– Здравствуйте, мисс.
Франческа только кивнула, зато Аделина уверенно протянула швейцару ладонь со словами:
– Здравствуйте, Рэйв. Мы были в отъезде.
Щенячьи глаза улыбнулись, и Рэйв пустил их внутрь.
Феликс мельком глянул направо и заметил там маленькую дверь – вход в прежнюю квартиру Сэма. Сэм как-то рассказал ему о потайной комнате, о мониторах, усилителях и магнитофонах, подключенных к микрофонам и камерам-глазкам.
Теперь там живет новый швейцар, и все оборудование, которым Сэм почти никогда не пользовался, в его распоряжении.
Когда Рэйв повернулся, чтобы вызвать для них лифт, Феликс уставился ему в затылок, чувствуя прилив ненависти.
– У вас есть багаж? – спросил, обернувшись, швейцар.
– Скоро прибудет,– ответил Феликс.– Его доставят морем.
Он заметил искру интереса в глазах Рэйва – тому явно не терпелось узнать откуда. Рано или поздно он выяснит, что багаж отправлен в Норвегии. Из Турина они переправились в Осло, а оттуда – в Лондон, заметая следы с помощью поддельных паспортов. Феликс еще перед поездкой переправил вещи в Норвегию, и теперь они плыли обратно на какой-нибудь яхте из тех, что бороздят фьорды.
Подошел лифт. Когда двери за ними закрылись, Росси поняли: еще несколько секунд, и они больше не будут наедине. Рэйв, без сомнения, побежал к мониторам – шпионить для мистера Брауна.
Феликс сжал в ладони дрожащую руку сестры, обнял Аделину, гордясь их умением сохранять беззаботный вид в такую минуту. Ни один человек не догадался бы, что они знают о слежке.
Лифт остановился, и они вышли в свой вестибюль на восьмом этаже. В нишах по обе стороны от входа стояли две майоликовые вазы – желтая и голубая, покрытые искусной росписью. Все выглядело так, словно и не было долгого отсутствия.
Феликс открыл дверь и включил в холле свет, затем отступил в сторону, пропуская вперед девушек. Они прошли по ковровой дорожке и, как было задумано, остановились перед серебряным распятием над скамеечкой черного дерева.
Феликс опустился на нее коленями и сложил руки. Религиозный угар, в котором он создавал клон Христа, пропал во время ночной агонии в Центральном парке. Отныне ему будет все равно – в церкви ли молиться или в синагоге, только бы те, кем он дорожит, были живы и счастливы.
Позади него Аделина и Франческа перекрестились, осенив головы, сердца и плечи. Свечей на шаббат здесь не будет.
Феликс начал читать молитву:
– Отец небесный, прости меня за то, что не слушал свою сестру, которая предрекала мне беду.
Франческа тронула его за плечо.
– Прости за то, что не слушал Аделину, которая пыталась спасти нас из любви ко мне.
Феликс наклонил голову. В его глазах стояли неподдельные слезы.
– Прости меня, если сможешь, за смерть Сэма Даффи и Мэгги Джонсон. Они погибли по моей вине.
Аделина печально вздохнула, а сестра начала плакать.
– Помилуй меня, Боже, и прости…– Феликс подумал о том, как умер Сэм, защищая Франческу и Мэгги с ребенком; требовались слезы, чтобы фальшивая молитва звучала естественно.– Прости, что я не сумел сохранить Твоего Сына. Из-за меня Господь Иисус умер во второй раз.
Феликс вспомнил вопрос, который ему задали на конференции: «Где они похоронены?» Он сказал, что тела были кремированы, чтобы никто не тревожил могилы. Пришлось постараться, продумать достоверное завершение истории – для самых дотошных, кто не поленился бы проверить. Им повезло, что у Мэгги никого не было, кроме подруги Шармины, но та поклялась молчать.
За спиной Феликса всхлипывала Аделина. Франческа села на колени и обняла брата.
– Сэм и Мэгги простят тебя, Фликс. Я уверена.
Они вместе прочли «Отче наш» и встали.
Как планировалось, Франческа вышла первой и отправилась в свою комнату. Аделина замешкалась, уткнувшись Феликсу в жилет. Они вместе прошли в комнату для гостей, где она часто останавливалась на ночлег. Феликс поцеловал ее, притянул к себе и прошептал в самое ухо:
– Мужайся, дорогая.
Потом сел на край кровати и ослабил галстук, расстегнул один за другим манжеты, глядя, как его любимая снимает серый жакет, туфли, как юбка спадает с ее узкой талии…
