Какие простые слова, но сколько в них заключено силы! Внезапно сердце Саймона так и подпрыгнуло в груди. Почудилось ему или пальцы Дженифер и впрямь чуть заметно дрогнули?
Он повторил сильнее и громче:
— Дженифер, я люблю тебя. Слов нет, как мне жаль, что я так долго не мог разобраться в себе и в своих чувствах. Но это действительно так: я люблю тебя. Я хочу тебя. Ты нужна мне. Ты должна поправиться, чтобы мы с тобой могли быть вместе.
И с каждым произнесенным словом он все глубже понимал, что говорит чистую правду. Это новое знание наполняло его душу неизведанным доселе восторгом — и ужасом. Что же теперь будет? Как это скажется на нем и на Дженифер? Она должна, должна выздороветь, чтобы он наконец узнал, что значит любить.
Саймон вновь сосредоточился на Дженифер, пытаясь внушить ей, что она не одна, что он вместе с ней борется за ее жизнь. Секунды складывались в минуты, минуты — в часы. Сиделка, поглядев на показания приборов, куда-то исчезла и вернулась с врачом. Тот тоже посмотрел на приборы, потом на Дженифер и попросил Саймона выйти.
Изнемогая от волнения, он ждал в коридоре. Наконец из палаты вышел врач и сказал:
— Ну, мистер Ричардс, не знаю уж, что вы сделали, но она, кажется, начинает выкарабкиваться. Может прийти в себя в ближайшие несколько часов. Великолепно!
Привалившись к стене, Саймон переваривал услышанное. Дженифер стало лучше! Дженифер начинает выздоравливать! Все будет хорошо!
Внезапно на него навалилась невероятная, опустошающая усталость, как будто каждую клеточку его тела вдруг покинула энергия. Еле волоча ноги, Саймон вернулся в палату. Дженифер и впрямь выглядела иначе. Щеки слегка порозовели, дыхание стало ровнее. Врач был прав: ей действительно стало лучше.
Саймон не знал, сколько просидел там, неотрывно глядя на прекрасное, но сейчас такое изнуренное лицо возлюбленной. Наконец через туманную пелену начали пробиваться более земные, обыденные мысли. Наверное, надо бы пойти в буфет, чего-то есть. Ему еще понадобятся силы, когда Дженифер очнется, узнает его…
И тут ему принесли телеграмму — Саймон оставил адрес, по которому с ним можно будет связаться в случае необходимости. Прочитав сообщение, он побледнел. Труппа, которую он продюсировал, сейчас совершала турне по Европе. Автобус, в котором ехали актеры, потерпел аварию при переезде через Пиренеи. На крутом повороте его занесло, он сорвался в пропасть, и несколько человек серьезно пострадали.
В подобных обстоятельствах Саймону оставалось только одно: срочно лететь на место аварии и там сделать все необходимое, чтобы облегчить участь пострадавших.
А Дженифер? Она придет в себя, и его не будет рядом? Что же делать? Написать ей и все объяснить. Узнав о трагедии, она поймет, она не обидится.
Вырвав из блокнота листок, Саймон нацарапал несколько коротких строк. Но вдруг рука его остановилась. Как подписаться? «С любовью, Саймон»? Или просто «Саймон»?
«Саймон» вывела рука. Пусть лучше Дженифер услышит из его собственных уст признание в любви. Положив записку на тумбочку возле кровати, он склонился к холодной щеке молодой женщины и прошептал:
— Я вернусь, Дженифер. Я люблю тебя. Люблю так, что и сказать не могу.
Через час он уже летел в Испанию.
Лишь через два дня Саймон сумел выкроить минуту на телефонный звонок. Голос Дженифер звучал слабо, как будто она находилась не в другой стране, а в другой галактике.
— Ты прочла мою записку? — спросил Саймон.
— Да.
— К сожалению, мне придется провести здесь еще какое-то время. Один из пострадавших находится в критическом состоянии. Да и других проблем предостаточно. Ты понимаешь?
— Да, конечно.
Он не мог понять, что таится за этим ответом, сказанным вялым, невыразительным тоном.
— Как ты себя чувствуешь?
— Слабее новорожденного котенка. А в остальном все вроде бы в порядке. Говорят, через несколько дней меня выпишут.
— Так скоро?
— Место нужно для тех, кому еще хуже.
— Дженифер, я… — Саймон не договорил. Слова, что сами собой слетали с губ, когда он сидел рядом с ее кроватью, теперь застревали в горле.
«Я люблю тебя». Почему, почему он не мог сказать этого? Ведь не потому, что он больше ничего не чувствовал. Он любил Дженифер, любил сильно и страстно. Желал оказаться рядом с ней, коснуться, обнять ее, излить все, что накопилось на сердце.
Но точно так же, как накануне, он не мог доверить заветные слова бумаге, так и сейчас не мог сказать их в телефонную трубку. Надо было быть рядом с ней, видеть ее глаза.
— А Конни сможет приглядеть за тобой, когда ты вернешься?
— Конечно. Ларри уже лучше.
— Господи, как бы я хотел сейчас быть там, с тобой! — воскликнул он.
На линии раздался треск. Дженифер ничего не ответила, видимо не услышав его слов. И тут Саймону пришлось прерваться.
— Дженифер, прости, меня зовут, — сказал он. — Что-то срочное. До свидания. Я позвоню завтра.
— До свидания, Саймон, — все с тем же тревожащим безразличием ответила она.
Связь прервалась. Саймон даже не успел сказать, что целует ее. Ну ничего, окажутся они с глазу на глаз, и все сразу наладится. Он тридцать пять лет ждал момента, когда сможет признаться в любви. Подождет еще несколько дней.
16
Но прошла почти неделя прежде, чем Саймон смог поехать к Дженифер. Последние три дня ему даже не удавалось поговорить с ней: ее упорно не было дома, а на все его сообщения, записанные на автоответчик, никакой реакции не последовало.
До чего же он истосковался по ней!
До чего же ему хотелось скорее увидеть ее.
Почему, ну почему она не связалась с ним сразу, как он вернулся в Дублин? Покончив со всеми необходимыми организационными вопросами, Саймон ненадолго заехал домой. Принял душ, перекусил, хотел было часок поспать, но не смог даже глаз сомкнуть — слишком уж был взвинчен. Он знал, что, пока не сожмет Дженифер в объятиях, покоя ему не видать. Через час он уже снова сидел в самолете — том, что летел в Голуэй.
К сожалению, телефон Конни тоже упорно молчал. Не то Саймон мог бы хоть что-то узнать о возлюбленной. Вдруг он преследует призрак и Дженифер уже нет на побережье?
Надо было признаться ей в любви по телефону, забыть ко всем чертям ненужную сдержанность. Ведь Дженифер скорее всего до сих пор считает, что он не собирается брать на себя никаких обязательств, не собирается никого любить.
Дом Дженифер встретил его темными окнами и запертыми дверями. Машины перед крыльцом не стояло, не было видно даже мопеда. Дрожа от нетерпения и тревоги, Саймон поехал к дому Конни.
Хоть тут повезло! Услышав возбужденные крики детей, узнавших своего товарища по волейболу, Конни показалась из кухни, вытирая мокрые руки о передник. Однако взглянула на нежданного гостя неласково.
