Мартина никуда не уезжать. Она еще не знала, как это сделать, но женское чутье подсказывало ей, что она успешно справится с этой задачей.
В воскресенье Дебора ночевала у Камиллы. Утром они вместе позавтракали, после чего она ушла к Норманам. Все ждали Мартина, но он так и не появился. Потом выяснилось, что он с тремя рыбаками из поселка уехал на рыбалку.
— Видимо, Мартин хотел, чтобы мы могли побыть втроем, — успокаивала Дебору Рей. — Он замечательный человек, не правда ли, дорогая?
Против этого возражать не приходилось. Дебора понимала, что Рей права и что Мартин просто дал ей возможность поближе узнать своих новых родственников. И все-таки она чувствовала глубокое разочарование оттого, что он покинул ее на весь день ради какой-то там рыбалки.
Время прошло незаметно. Дебора и Норманы о многом рассказали друг другу. Дебора помогла Рей обработать грядку спаржи, а Ламберту починить порванную сеть. Было уже совсем темно, когда распахнулась дверь, и вошел Мартин.
— Форель для завтрашнего обеда, — торжественно объявил он, бросая на пол ближе к раковине плетеную корзину с рыбой. — Знаешь, рыбы сегодня мало и клев начался только после обеда, — сообщил он Ламберту. — Зато комаров уйма, и они жрали нас с раннего утра до позднего вечера. А как ты провела день? — обратился он к Деборе.
— Прекрасно, — с подчеркнутой сдержанностью отвечала та, но, не выдержав, добавила — Мне не хватало тебя, Мартин.
— Вот тебе раз! — воскликнул он. — Я думал, что ты захочешь побыть с Рей и Ламбертом.
— Нам было замечательно втроем, но, пожалуйста, в следующий раз не решай ничего за меня.
— Послушай, Деб, разве твоя мать не учила тебя, что некрасиво выговаривать кому-либо на людях? — Мартин покачал головой.
— Она говорила мне, что вообще не следует никому делать замечания.
— У тебя была замечательная мама! — в восторге воскликнул Мартин. — Но мне сейчас не до вежливости. Если не трудно, накорми меня. Уже к трем часам мы с ребятами слопали всю еду, какая только у нас была с собой. Я умираю с голоду, меня всего искусали комары, и я грязный как черт.
Пока Мартин мылся, Дебора положила в миску щедрую порцию жареной свинины с овощами и поставила ее в духовку.
Мартин вернулся на кухню босиком, с мокрыми волосами и в расстегнутой нараспашку рубашке, открывавшей заросшую густыми волосами грудь. Дебора тут же поставила перед ним тарелку с едой. Потом отрезала ему здоровый кусок малинового пирога и поставила заваривать чай.
Как ни пыталась она занять голову хозяйственными заботами, ее мысли то и дело приобретали совершенно иное, чисто эротическое направление. Ее девственное тело просило, требовало мужской ласки, и она со страхом думала о том, что это желание наверняка отражается на ее лице, вследствие чего не остается незамеченным.
Накормив Мартина и вымыв за ним посуду, Дебора облегченно вздохнула.
— Теперь мне пора домой. Увидимся завтра.
— Спокойной ночи, — небрежно бросил Мартин.
Он не предложил проводить ее и даже не поцеловал в щеку на прощание. Как странно устроен человек, размышляла она по дороге. Только что я как о несбыточной мечте думала о дедушке, и вот теперь, когда самое большое желание моей жизни осуществилось, я опять чувствую себя неудовлетворенной. И все только из-за того, что почти незнакомый человек не предложил проводить меня.
Нельзя желать от жизни так много и так сразу. Жадность к добру не приводит. Ты хочешь в один день получить и деда, и любовника, упрекала она себя.
Любовник. Она произнесла это слово вслух и поразилась его звучанию. Кажется, открывается новая страница в ее жизни. Сможет ли она правильно прочесть ее? Она почти совсем неграмотна в таких вопросах. Захочет ли Мартин стать ее учителем? В последний день она была с ним так откровенна. Не отпугнуло ли его то, что она ему рассказала?
Когда на следующий день Дебора снова пришла к Норманам, Ламберт только что закончил разговор с иммиграционной службой.
— Ни черта не понял из того, что они мне объяснили, — смущенно пожаловался он ей. — Сказали, что пришлют какие-то правила. Я потребовал, чтобы не отправляли почтой, а послали с нарочным. Немедленно.
Ламберту с его вспыльчивым, нетерпеливым характером нелегко будет договориться с чиновниками- бюрократами, подумала Дебора.
— Спасибо тебе, дедушка. — Она поцеловала его в седую голову.
Рей объявила, что хочет сварить еще малинового варенья, и Дебора с Мартином отправились в сад собирать ягоды.
— Дебора, ты не сердись, пожалуйста, что я не пошел вчера тебя провожать, — сказал Мартин, как только они остались вдвоем. — Нам обоим надо было немного остыть. Если бы я пошел с тобой, мы могли бы не сдержаться и броситься в объятия друг друга.
Его откровенность и понравилась Деборе, и разъярила ее.
— Излишняя откровенность может иногда принести больше вреда, чем пользы, — заметила она, проклиная собственное резонерство. — Поставив корзину на землю Мартин взял Дебору за руку, как бы предлагая ей прочувствовать всю серьезность момента, и сказал:
— Деб, дорогая! Для меня большая честь и радость, что из всех мужчин ты выбрала меня и хочешь, чтобы я стал первым мужчиной в твоей жизни. Но мой внутренний голос говорит мне: «не делай этого!»
— Ты против секса? — пытаясь понять его, спросила Дебора.
— Отношения между нами приняли такой характер, что речь идет уже не о сексе, а о чем-то гораздо большем.
— И это большее для тебя так важно?
— Конечно важно. Все, что связано с тобой, стало для меня исключительно важным.
— То, что ты говоришь, замечательно, но хочешь ли ты все еще, Мартин, меня как женщину? — радостно улыбаясь и даже не пытаясь скрыть своего восторга, воскликнула Дебора.
— На этот счет можешь не сомневаться. — Мартин погладил ее по волосам. — Понимаешь, ты впервые будешь с мужчиной и надо, чтобы у тебя остались самые светлые и радостные воспоминания об этом важном событии в твоей жизни. Чтобы ничто не помешало тебе почувствовать всю радость и прелесть интимных отношений. Чтобы, когда ты ляжешь со мной в постель, ты не вспоминала о судьбе Мэри и той роли, которую сыграл в ее жизни Ламберт.
— Ты настоящий мужчина, Мартин… Мне кажется, что где бы и когда бы это ни случилось, все будет замечательно. И нам вовсе не нужен для этого свадебный наряд и марш Мендельсона.
Чувство радости и счастья переполняло Дебору. Их отношения больше, чем секс, и она все еще желанна! Ее состояние и чувства важнее для него, чем собственные. Он думает только об одном: как сделать так, чтобы ей было хорошо. Какой смешной! Разве ей может быть с ним плохо.
Вернувшись, они застали Ламберта сидящим за столом и читающим какую-то официальную бумагу. Взъерошенные волосы и растерянный вид свидетельствовали о том, что он столкнулся с какими-то непреодолимыми трудностями.
— Черт знает что! — воскликнул он. — Здесь сказано, что я имею право давать поручительство только за тех, кому еще не исполнилось девятнадцати. Какой идиот сочинил это правило?
Дебора взяла из его рук присланный документ и внимательно прочла. Ламберт был совершенно прав. Граждане Исландии могли поручиться только за тех, кто моложе девятнадцати, кто не женат или сирота. По
