его не было вообще, так как он с самого начала своей деятельности находился «под колпаком» ШАБАКа. Однако чтобы обеспечить еще более надежное прикрытие двойному агенту Жаку Битону, ШАБАК и перед журналистами, и перед судьями выставил Якубяна как особо опасного шпиона. В результате суд приговорил Геворка Якубяна… к 18 годам тюремного заключения. Поданная его адвокатом в Верховный суд апелляция была отклонена. Более того – на заседании Верховного суда приговор Якубяну едва был не ужесточен еще на два года тюрьмы…
Но отсидеть 18 лет в тюрьме Геворку Якубяну не пришлось. И помогли ему в этом… три израильских торговца, решивших в августе 1965 года купить в Газе партию арбузов. В те дни какие-либо торговые отношения с арабами были категорически запрещены израильской армией и правительством страны, но это не останавливало тех израильтян, которые хотели получит сверхприбыль за счет разницы в ценах на овощи и фрукты в Израиле и в находящейся под египетским контролем Газе.
В ночь на 7 августа 1965 года трое израильтян перешли границу сектора Газа, углубились на ее территорию на несколько десятков метров и вскоре встретились со своими палестинскими партнерами. Начался торг, посреди которого неожиданно появилась патрульная машина ООН. Палестинцы, естественно, побежали в сторону своей деревни, а израильтяне были задержаны солдатами международного воинского контингента как нарушители границы и переданы в руки египтян…
После чего начался уже совсем иной торг – на уровне египетского и израильского МИДов. Поначалу Израилю весьма не понравилось предложение египтян отпустить двух особо опасных террористов (тогда их называли фидаинами) и разведчика Геворка Якубяна в обмен на трех мирных лоточников, однако делать было нечего…
29 марта 1966 года Геворк Якубян был переправлен в Газу в рамках этой сделки, и таким образом египтяне доказали всему миру, что и они не бросают своих людей на произвол судьбы. С тех пор о Геворке Якубяне никто ничего не слышал, и потому автору этих строк совершенно неизвестно, как сложилась его дальнейшая жизнь. Ясно одно: с карьерой разведчика ему пришлось завязать.
1964.
Несостоявшийся депутат
В конце 50-х годов у израильских спецслужб началось явное головокружение от успехов. Единственной арабской страной, которая пыталась в те годы активно заниматься разведдеятельностью против Израиля, был Египет, но методы его спецслужб откровенно высмеивались в «Моссаде» и ШАБАКе. Египетские коллеги казались им сплошь примитивными дилетантами, начисто лишенными фантазии, а их попытки заслать в Израиль совершенно не подготовленных к своей миссии людей или завербовать агентов среди израильских арабов ничего, кроме иронической усмешки, не вызывали. Провалы Рафата Али Эль- Гамаля и Геворка Якубяна лишь укрепили самомнение израильских спецслужб.
А между тем в начале 60-х годов, после прихода к власти в Египте полковника Насера, в этой стране задули совсем другие ветры. И израильская контрразведка далеко не сразу поняла, что египтяне начинают откровенно утирать ей нос…
Взяв курс на сближение с СССР, Гамаль Абдель Насер попросил новых друзей помочь ему реорганизовать работу своих спецслужб, и в ответ на его просьбу в Каире появились офицеры КГБ и «Штази», а молодые сотрудники Гражданской информационной службы (именно под такой невинной вывеской действовал в те годы египетский аналог КГБ) стали часто ездить в служебные командировки в Москву и Берлин.
В течение очень короткого времени новые друзья Египта сменили все руководство египетской разведки и контрразведки, приведя на ответственные посты в этих службах толковых и талантливых людей. Те, в свою очередь, подобрали себе соответствующих подчиненных, и в результате эффективность работы египтян на «фронте без линии фронта» резко возросла.
Один из тех, кто пришел в египетскую разведку с «призывом Насера», был глава ее европейского отдела Хасан Абд Эль-Магид Абд Эль-Фатах.
Выходец из аристократической египетской семьи, он, казалось, был воплощением идеального разведчика. Впервые Хасан Абд Эль-Магид Абд Эль-Фатах начал работать на египетскую разведку, еще будучи студентом университета: отлично маскируясь под еврея, он собирал сведения о деятельности еврейских студенческих организаций и их связях с Израилем. Учеба в Оксфорде и Сорбонне дала ему, помимо блестящего образования, свободное владение двумя европейскими языками и знание менталитета европейцев. Спортивная фигура, правильные черты лица и исходящее от него обаяние невольно притягивали к нему женщин. И при этом Эль-Фатах обладал холодным аналитическим умом и недюжинной фантазией, столь необходимой хорошему разведчику. Добавьте к этому тот факт, что все его природные дарования были окончательно обточены в разведшколе КГБ, – и вы получите более-менее полное представление об этом человеке.
Получив, как и ожидалось, назначение в Европу, Хасан Абд Эль-Магид Абд Эль-Фатах начал вербовать агентов не из оказавшихся здесь в силу тех или иных обстоятельств израильских арабов, а из приехавших в европейские страны в деловые командировки израильтян или из сотрудников европейских фирм, имеющих контракты в Израиле. Очень быстро в ШАБАКе и «Моссаде» осознали, что этот человек не просто опасен, а очень опасен, и на повестку дня встал вопрос о его «нейтрализации».
Понятно, что под словом «нейтрализация» в спецслужбах обычно понимается один из двух путей решения проблемы: мешающего человека либо ликвидируют, либо подкупают и перевербовывают. Но в «Моссаде» прекрасно понимали, что убийство египетского гражданина в центре Европы вряд ли улучшит и без того сложное положение Израиля на международной арене.
И тогда там решили попросту «перекупить» Эль-Фатаха, напрямую предложив ему взятку.
Когда Эль-Фатах вошел в один из баров брюссельского аэропорта, за ним последовал сотрудник «Моссада» и сел рядом с ним за стойку.
– Не буду скрывать, господин Эль-Фатах, – сказал он, принимая у бармена порцию виски, – что я являюсь высокопоставленным сотрудником «Моссада» и у меня имеется к вам деловое предложение. Мы предлагаем вам 500 000 долларов в год за то, что вы… гм… немного поработаете на нас.
– А я предлагаю вам лично миллион долларов в год за то, что вы немного поработаете на нас, – невозмутимо ответил египтянин.
И по сей день трудно оценить тот ущерб, который нанес безопасности Израиля Хасан Абд Эль-Магид Абд Эль-Фатах, ведь нам известно лишь о тех его агентах, которых удалось разоблачить арабскому отделу ШАБАКа, и в то же время существует немалая вероятность, что несколько десятков из них так и не были раскрыты. И все же одно можно сказать наверняка:
Хасану Абд Эль-Магид Абд Эль-Фатаху так и не удалось заполучить своего информатора в израильских политических кругах. Один из лидеров созданного выходцами из восточных стран политического движения «Исраэль цеира» («Молодой Израиль») Шмуэль (Сами) Барух был арестован израильскими спецслужбами 25 ноября 1964 года, и его арест в значительной степени предопределил поражение данной партии на ближайших выборах. И израильским сефардам[49] понадобилось больше десяти лет для того, чтобы оправиться от потрясения и снова – на этот раз с куда большим успехом – попытаться создать секторальное политическое движение.
Сама же история Шмуэля Баруха еще раз доказывает, какими чрезвычайно извилистыми путями могут действовать разведслужбы в тех или иных странах.
Шмуэль (Сами) Барух родился в 1923 году в Иерусалиме в семье аптекаря.
Нужно сказать, что в те годы представители этой профессии пользовались куда большим уважением, чем сегодня, и наравне с врачами, адвокатами и учителями входили в узкий круг городской интеллигенции. Однако отец Сами Баруха был, скорее, белой вороной в своей большой семье, члены которой активно занимались бизнесом в Египте, Италии и Англии. И в 1939 году Сами Барух уезжает в Манчестер, чтобы выучиться там в знаменитом технологическом институте на инженера-текстильщика и активно включиться в одно из основных направлений семейного бизнеса. Но начавшаяся Вторая мировая война помешала его планам – Сами Барух уходит добровольцем в британскую армию, принимает участие в целом ряде сражений в Африке и Европе, получает несколько ранений и несколько орденов и лишь в 1946 году, после демобилизации, возвращается к учебе.В 1949 году он наконец успешно заканчивает инженерное отделение университета в Лидсе, проходит стажировку на текстильной фабрике своего двоюродного дяди и сочетается
