– Опять стражники?! – заревел Жомов. – Всех убью, один останусь!
– Спокойно, это свои, – заплетающимся языком пролепетал старейшина и попытался угадать причину их появления. – Налоги мы уже платили. А если они все равно едут, то либо на войну, либо за выпивкой. Вино у нас почти кончилось, значит, они едут воевать… Но войны сейчас нет! Получается, что прибыли они за налогами. Опять же, налоги мы платили. Значит, это я их вчера сам позвал, когда к нам сарацины прибыли. А раз сарацины – это вы, то и едут они за вами…
– Настучал, значит, падла?! – угрожающе полюбопытствовал Жомов, перебивая бесконечное словесное недержание старейшины. – Убью!..
– Утухни, киллер, – остановил его Рабинович. – Посмотрим сначала, с чем к нам гости пожаловали, – тоном хозяина добавил он.
Двадцать всадников во главе с настоящим рыцарем, запечатанным в железо, словно куклуксклановец в парадный балахон, не торопясь приблизились к открытым в частоколе воротам. Девятнадцать спешились сразу. А предводитель дождался, пока его снимут с коня, и только после этого направился во двор дома Какамври, громыхая при этом так, что в ушах звенело!
Старейшина выскочил вперед всех и, опустившись на одно колено, встретил подошедшего рыцаря. Тот с грацией медведя, закованного в кандалы, тяжело коснулся бронированной перчаткой его плеча, а затем позволил подбежавшему солдату содрать с собственной головы дырявое ведро, заменявшее ему каску.
Придирчиво оглядев присутствующих, рыцарь удовлетворенно кивнул головой и вынул из ножен длинный меч, исписанный какими-то каракулями. Шагнув по направлению к троим друзьям, рыцарь протянул меч рукояткой вперед и проговорил, шепелявя из-за выбитых в былых сражениях зубов:
– Я, достойнейший рыцарь Грифлет, вассал сэра Бедивера, от его имени и с его слов приглашаю достойнейших странников посетить замок моего господина!
– Гляди че, как по протоколу чешет! – восхитился Жомов, а Рабинович добавил, обращаясь к Попову:
– Вот тебе, Андрюша, и возможность поискать Мерлина…
Глава 5
Вереница всадников примерно в двенадцать часов неспешной рысью въехала в Бенбери. Впереди, как ему и полагается, был командир на лихом скакуне. Следом двигалась наша троица, и замыкали шествие построенные попарно девятнадцать заржавленных стражников. Последний из всадников, кому не досталось балетной пары, постоянно перестраивался из левой части колонны в правую. От чего у зевак начинало двоиться в глазах.
Собственно говоря, троих ментов можно было смело из списка всадников вычеркивать. Не они на лошадях ехали, а лошади их везли, как сумки переметные.
Во время довольно продолжительного пути Рабинович несколько раз порывался забрать меня к себе в седло, дабы избавить мои многострадальные лапы от необходимости транспортировать распухшее от переедания тело.
Щаз-з-з! Я еще не совсем с ума сошел. Одного взгляда на баланс, каковой пытался сохранить в седле мой хозяин (горе-наездник!) хватило для того, чтобы привести меня в ужас. Если к попыткам усидеть верхом на пегой кобыле Рабинович добавит еще и необходимость удерживать меня на курчавой холке, то мы так сверзнемся со скользкого крупа, что отделить нас друг от друга сможет потом только опытный хирург. А то и патологоанатом!
В общем, от предложений Рабиновича я упорно отказывался всю дорогу. Поняв их тщетность, умный Сеня попытался привязать меня за поводок к дурацкому седлу, но и тут ему обломилось! Я такую бучу устроил, что Рабиновичу снова пришлось сдаться. Я просто лег на спину и отказался делать хоть какие- нибудь телодвижения. Ладно Жомову дают за поводок подержаться. Так еще и хотят, чтобы меня какая-то лошадь по дорогам водила! Цирковой номер придумали…
Собственно говоря, настоящий цирк вышел тогда, когда трое друзей узрели способ, которым им предстояло передвигаться по прошлым дорогам будущей Великобритании! Старейшина Гэлгледа привел трех лошадей из собственной конюшни. Лошади, кстати, упорно пытались спрятаться от Попова, помня его утренние вопли. Тяжело вздохнув, Кэй Какамври вынес из дома и три седла.
Из всей нашей компании один Андрюша в некоторой степени был знаком с верховой ездой. И то только потому, что, будучи малым ребенком на отдыхе в деревне, умудрился свалиться с забора прямо на спину молодого и амбициозного бычка. Родео из этого не вышло, а вот коррида почти получилась. Думаю, то достижение в беге с препятствиями так и остается по сей день личным рекордом Попова!
Впрочем, несмотря на отсутствие личного знакомства, седла на картинках видели все. Ну, представляете себе?! Стремена, луки, подпруга и все такое… Так вот, если «все такое» у бриттских седел еще было, то стремена отсутствовали совсем. Жомов поначалу решил, что это диверсия, и собрался душевно поговорить с добрейшим Кэем, но тот изобразил на своей сальной физиономии такое удивление, что даже дуболомный Ваня засомневался в правильности своих выводов.
Видя растерянность на лицах доблестных чужеземцев при созерцании оборудования для верховой езды, достойнейший рыцарь Грифлет приказал одному из стражников продемонстрировать виртуозное вождение кобылы.
Каково же было удивление троих друзей (да и мое тоже), когда оказалось, что на лошадях здесь разъезжают, закинув ноги за заднюю луку седла. Отчего всадник сразу становился абсолютно похожим на кающегося грешника верхом на кресле-качалке!
Оказалось, что рыцари прославленного короля Артура не имели никакого представления о стременах. Стремные они какие-то, простите за каламбур! Они даже разъезжали верхом, не держась за поводья.
Такой способ передвижения был вызван исключительно необходимостью работать в бою двумя руками: одной – прикрывать бренное тело громоздким щитом, а другой – наносить противнику телесные увечья при помощи всевозможных варварских приспособлений. Копий, мечей, топоров и тому подобного холодного оружия.
Ноги, закинутые за луку седла, позволяли управлять кобылами без помощи хватательных конечностей. Нажимаешь на хребет несчастной животины носком правого ботинка – она поворачивает вправо. Левым – соответственно, в обратную сторону. А перенос веса тела с копчика на… противоположную сторону человеческого тела заставлял лошадь ускорять или замедлять скорость передвижения. Не знаю, чем этот способ лучше езды со стременами, но абсолютно уверен – попробуй Попов так останавливать кобылу, и она непременно переломает задние ноги!..
Рабинович со своим блошиным весом никак не мог приспособиться к такому управлению транспортным средством. Сколько он ни напрягался, несчастное животное никак не могло почувствовать перемещения его килограммов и поэтому на команды не реагировало.
Жомов довольно быстро научился сносно держаться в седле. И его кляча даже иногда ехала в нужную сторону. Хотя и после некоторых раздумий! Лишь Попов наотрез отказался забираться в седло без стремян. Кавалерист хренов!
Андрюша принялся немедленно изобретать им достойную замену. В чем Рабинович постарался ему помочь. Сеня это делал, естественно, не без собственной корысти. В его планы входило понаблюдать за новым экспериментом рационализатора Попова.
Приделав какое-то подобие стремян к седлу и водрузив его (не без помощи стражника!) на спину кобылы, Андрюша наконец-то решил опробовать новую конструкцию в деле. Рабинович отошел в сторону, дабы обезопасить себя на случай нежелательных последствий (помните, чем окончился прошлый поповский эксперимент?), и принялся заинтересованно наблюдать.
Впрочем, новый метод верховой езды не оставил равнодушным никого из присутствующих. Каурая кобыла страшно заинтересовалась толстыми сосисками в виде ног Попова, повисшими у нее вдоль боков. Не знаю, то ли они показались ей съедобными, то ли просто раздражали, то ли это была попытка отомстить за утренний испуг, но лошадка попыталась укусить Андрюшу за ляжку.
Эта мысль показалась ей настолько интересной, что кобыла забыла обо всем на свете. Единственным ее желанием было непременно достать зубами до поповской ноги. После двух неудачных попыток это превратилось в навязчивую идею, и кобыла завертелась волчком, пытаясь непременно осуществить задуманное. Угомонить ее смог только Жомов, стукнув несчастную животину кулаком по голове. На несколько секунд лошадь настолько ошалела от незаслуженного, на ее взгляд, оскорбления, что застыла на
