безосновательны, но, как это часто и бывает, оказался не понят. Мои менты, хоть и выглядели задумчивыми, явно склонялись к тому, чтобы принять рассказ девицы за чистую монету.
– Я одного не пойму, почему ты не открылась нам сразу, после того как осознала свою ошибку? – поинтересовался мой наивный хозяин. – Многих неприятностей можно бы было избежать.
– Мне было стыдно, – потупив очи, прошептала богиня. – Я боялась, что, узнав правду о том, как я с вами оказалась, вы навеки лишите меня своего расположения и прогоните прочь, а я ведь полюбила вас всей душой. И тебя, Сеня, и Ванечку, который никакого внимания на меня не обращал, и даже ворчливого Андрюшу. Я к вам так привязалась, что мне было бы очень больно почувствовать на себе ваше презрение.
– Что скажешь, Кецалькоатль? – на секунду проявил благоразумие Рабинович.
– Скажу, что всё это точно в ее стиле, – щелкнул клювом Пернатый Змей. – Эта стервочка может кого угодно вокруг пальца обвести, но она легко влюбляется, а, полюбив кого-то, и сама готова на самые непредсказуемые поступки.
Мой Сеня удовлетворенно кивнул, а я чуть не поперхнулся. Ну, скажите, разве такое объяснение кого-то может удовлетворить? Да оно же абсолютно двусмысленное! Не сам ли Кецалькоатль заявлял, что Тлала и Уицилопочтли любовники? И не его ли любя, девица делает то, за что мои менты любому другому существу уже давно бы голову оторвали? А тут сидят, глазенками хлопают и слюни от жалости на пузо пускают. Тьфу! Смотреть тошно. И, обидевшись на друзей, я ушел на другой край поляны, чтобы ничего не видеть и не слышать.
Впрочем, зря старался. Хотя, повернувшись к сослуживцам спиной, видеть я их перестал, пространство, отделявшее нас друг от друга, было столь мало, что весь дальнейший разговор я слышал прекрасно. Смысла пересказывать его я не вижу, потому как говорить о слюнявости моих доблестных ментов мне просто противно. А для себя я решил, что ни днем, ни ночью больше глаз с девицы не спущу, чего бы мне это ни стоило. И если она попытается исчезнуть, чтобы вновь навлечь неприятности на наши головы, задержу ее любыми способами, хотя кусать самок, даже человеческих, всегда считал ниже своего достоинства.
– Ну, с этим всё понятно, – устав, наконец, говорить о злоключениях Тлалы, произнес Жомов. – С Эксмоэлем что делать будем?
– А что с ним делать? Убить его, гада, и всё! – безапелляционно заявил Попов, которого то ли остаточное действие наркотика, то ли присутствие богини греха и порока делало чрезвычайно агрессивным.
– Без проблем. Ты убивать и будешь, – разрешил мой хозяин. – Только его сначала найти нужно. А где? Опять в Теночтитлан возвращаться? Так еще неизвестно, будет ли от этого толк. Крутишься тут, как карась на сковородке, а этот летун перепончатокрылый, хам безмозглый и мелкотравчатый идиот Лориэль носа не кажет. Чтоб его тролль, зевая, случайно проглотил!
ХЛО-ОП!!!
– Ты кого идиотом назвал, ментяра поганый? – завопил наш маленький мерзавец, появляясь правее костра. Там, где сидел нейтральный Кецалькоатль. – Тебе твой длинный нос набок сдвинуть или ты сам его сломаешь, козел безмозглый?
– Ну, пошла бабка на базар! – хмыкнул Сеня. – Иди сюда и сдвинь мне нос набок, если не боишься крыльев лишиться. Будешь не летать, а бегать, пока на тебя кто-нибудь случайно не наступит.
Я уже не раз замечал, что стоит моему хозяину начать ругать Лориэля, как тот мгновенно появляется. Даже не знаю, с чем это связано, а маленький наглец, понятно, объяснять детали и раскрывать тайну не станет, но обычно такой метод срабатывал. Конечно, не всегда, поскольку и в работе эльфов часто перебои случаются, но в большинстве случаев Сенина ругань срабатывала лучше любого телефона. Вызов принимался, и эльф представал пред наши очи.
– Ты что, думаешь, если под два метра ростом вымахал, на тебя наступить некому будет? – возмутился Лориэль. – Вот заброшу вас как-нибудь в пещеру к троллям, посмотрим, как вы запоете, козлы поганые! И вообще, будете издеваться надо мной, накатаю заявление Оберону. Пусть переводит меня куда угодно, хоть гремлинов пасти, лишь бы от вас быть подальше. Пришлют вам какого-нибудь зануду куратором, посмотрю, как вы запоете, мать вашу!..
– Проорался? – спокойно поинтересовался мой хозяин. – Теперь говори, какого хрена тебя в этот раз сюда занесло?
– То есть это меня занесло? – непонятно на что обиделся эльф. – Я, значит, тружусь в поте лица, чтобы связь с ними восстановить, а они считают, что я прохлаждаюсь? Да за такую гномью неблагодарность вас надо…
– Хватит орать-то! – перебил его Ваня. – Думаешь, если маленький, я в тебя с пяти шагов из пистолета не попаду?
– Ну вот, опять пошли угрозы, – закатил глазки Лориэль. – Нет, честное слово, домучаюсь с вами в этой вселенной и буду Оберона о переводе просить. Откажет – уволюсь к гномьей матери!.. Что, не верите?
– Верим, верим, – согласился мой Сеня. – Так ты скажешь, зачем появился, или просто поругаешься и опять пропадешь?
– Зачем явился, говоришь? – ехидно переспросил эльф. – Вам что сделать велели?.. Эксмоэля искать. А вы что творите?.. Вы же, бараны в погонах, чуть переворот в Теночтитлане не устроили! Хорошо, армия вовремя подошла, а то бы запуганные вами горожане разнесли бы по камушкам дворец и насадили бы в столице культ Кецалькоатля.
– И что в этом плохого? – поинтересовался Попов.
– Что плохого, мать вашу? Да вы на кого работаете?! – завопил маленький наглец. – Мы изо всех сил сопротивляемся тому, чтобы в здешнем пантеоне единоначалие воцарилось, а вы вместо одного диктатора хотите другого подсунуть? Совсем сдурели?..
– Ты чего же, свинья, хотел, чтобы мы Попа этим уродам, блин, на растерзание оставили? – возмутился омоновец. – Нет, тебя собственное здоровье, похоже, совсем не волнует.
– Не нужно тут никого оставлять, – пискнул Лориэль. – Просто не надо было во дворце побоище устраивать, и никого спасать бы не пришлось.
– Мы туда, между прочим, твоего Эксмоэля искать пошли, – заявил мой хозяин.
– Вот идиоты! – заверещал перепончатокрылый хам. – Не зря у вас говорят, что в ментовку одни недоумки работать идут. Значит, по-вашему, опальный эльф, которому нужно постоянный контакт с Уицилопочтли поддерживать, будет во дворце обычного тлатоани, который даже над своей судьбой не властен, жить? Ну, вы еще глупее, чем я думал.
– А где мы еще информацию о местонахождении Эксмоэля добыть могли, прыщ ты кочующий! – взорвался мой Сеня, кажется, действительно готовый эльфа прибить.
– Какую еще вам информацию нужно? – в тон ему завопил Лориэль. – Сейчас предателю нужно только одно – чтобы Уицилопочтли ни на шаг от намеченного им плана не отходил. Ацтекский бог, как и любой другой, живет на небесах. Так где, по-вашему, может Эксмоэль быть? А, козлы поганые?..
– За козлов ты точно когда-нибудь ответишь, – буркнул мой Сеня. – Но, мужики, а ведь он прав. Это же очевидно! Где еще, как не на небесах, будет обитать эльф, готовящийся стать здешним владыкой?..
– Очевидно-то оно очевидно, да как на эти небеса попасть? – развел руками Попов. – Вон, даже здешние боги туда пробраться не могут, а что уж про нас говорить?..
– Про вас до хрена чего можно сказать! – рявкнул маленький нахал. – А вот как вы на небеса попадете, я не знаю. Могу дать только одну наводку. По имеющейся у нас информации, Эксмоэль жутко любит послушать, как поет кецаль. Вот вы и делайте, что хотите, но у вас не больше трех дней на решение задачи. Через три дня бу…
На этот раз эльф исчез так, будто выключили телевизор. Он каким-то невероятным образом сложился внутрь себя, превратился в маленькую искорку и пропал вовсе из поля нашего зрения, не докончив фразы. Впрочем, в этот раз недосказанность туманной не была. Понятно и коту, что через три дня может быть поздно и здешний мир изменится настолько, что исправить хоть как-то уже не получится. И вот этого допустить мы никак не могли!
– Кецалькоатль, кажется, вчера ты говорил о каком-то входе на небеса, который тебе был недоступен, – повернулся к Пернатому Змею мой хозяин. – Сейчас туда можно попасть?
– Сейчас нет, – покачал головой тольтекский бог. – Чтобы попасть туда, нам нужно будет идти примерно
