— А я и не балабоню, — ещё горячее отозвался Павлик. — А ты видел хоть раз, чтобы Волга текла- текла и пропала?
— Так куда ж она подевалась? — не вытерпев, крикнул дед.
— Под себя, же, под воду ушла. Вот куда… А ты знаешь, где она потом вынырнула?
Дед сидел, раскрыв от удивления рот. А Павлик не унимался:
— Ты видел, как море делается? По дну моря ходил?.. Ты на огороде рыбу ловил?.. Под тобой город был?.. На пароходе по нему плавал?.. Видел живого Разина? Ну, скажи, — видел, да?.. А я с ним рядом стоял.
Что ни слово Павлика, то — небылица из небылиц. Дед безнадёжно махнул рукой. Пустомеля, мол.
— Ты что? Вовсе ополоумел?.. Да он, Разин-то, вон когда…
— Главный инженер стройки он! — выкрикнул Павлик. — Он даже со мной разговаривал. Спросил, как зовут, и сказал, чтоб я тоже этим самым… инженерным техником был.
Дед молчал, а Павлик торжествовал.
— А ты видел, как лоси сиганули через плотину?.. Ты город на новое место переносил? А видел, как за один день вырос сад с большими-пребольшими деревьями?..
— Погоди, Павло, погоди, — останавливал его дед. — Нельзя так… Совсем меня задурил. Я бывалче тебе как рассказывал: жили, мол, дескать, были… Так и ты начинай. Слово к слову лепи, а не криком бери.
Павлик усмехнулся.
— Жили-были… Садись вот сюда, — сказал он, подвинув табуретку и указывая деду место на самом солнцепёке. — А то ты озябнешь… Я тебе такое могу рассказать, что ты… — и запнулся, не представляя себе, что будет с дедом после рассказов обо всём, что он, Павлик, видел за этот год. Конечно, такое не выпадало деду за всю его почти вековую жизнь.
2. НОВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ И НОВЫЕ ДРУЗЬЯ
На Волге Павлик жил в посёлке, который назывался Порт-город. Но хотя его и называли так, а, по правде сказать, никакого порта в нём не было. Не только парохода или катера, даже самой обыкновенной лодки Павлик не мог увидеть. И стояло у них в Порт-городе всего несколько деревянных домов, терявшихся в сосняке.
Какой же это город и какой порт? Узнал бы кто-нибудь из хуторских, — засмеялся бы. Даже лужи нигде не видно!
Павлик в первые дни был очень недоволен. Вот он приехал на стройку, а она, оказывается, где-то за двенадцать километров отсюда. И Волгу только один раз видел, да и то издали. И никаких пароходов на ней не было. Просто одна вода. А город, который был под горой, — ломали.
В нём с каждым днём оставалось всё меньше и меньше домов.
Говорят, целых двести лет простоял он на волжском берегу, а теперь наступила пора переходить ему на новое место, потому что здесь разольётся море. Откуда появится столько воды, как это будет, — Павлик не понимал.
Выбежит он из дома на крутой косогор, посмотрит вниз, а в городе ещё одной улицы нет. Ползают какие-то машины, похожие на тупоносые утюги, и разравнивают пустыри. Где-то громыхнёт сорванное с крыши железо, рухнет печная труба, подняв густое облако пыли, — всё пустеет и пустеет старый город. По шоссейной дороге тянутся из него вереницы машин, нагружённых кирпичами, железом, брёвнами. Сундуки, кровати, столы, горы узлов и тюков возвышаются на грузовиках, а на самом верху сидят переселенцы.
Конечно, интересно было бы сбегать в город и поближе посмотреть, что там делается, но Павлик робел. Всё-таки это не хутор, где он ничего не боялся. Пристанут какие-нибудь мальчишки, обидят, а маме оттуда не крикнешь.
Один раз от нечего делать сидел он недалеко от дома на корточках, ковырял щепкой песок и не заметил, как к нему подошёл и тоже присел на корточки толстощёкий мальчишка в ученической фуражке с лаковым козырьком. Павлик насторожился и стал искоса следить за ним. Мальчишка в фуражке молчал, и Павлик молчал. 'Пусть только тронет. Окно у мамы открыто, она сразу услышит». И, сделав вид, что не замечает толстощёкого в форменной фуражке, Павлик поглубже ковырнул щепкой песок. В ямке показалась маленькая ракушка. Незнакомый мальчишка потянулся к ней рукой. Павлик хотел крикнуть: «Не смей, не твоя, не ты нашёл!» — но мальчишка обрадованно сказал:
— Вот… А Минька не верит. Конечно, здесь было море когда-то. Дядя Миша правильно говорил.
— А какой Минька? — спросил Павлик.
— Там вон, — указал мальчишка в фуражке куда-то в сторону. — В третьем корпусе живёт. Иванов.
— А дядя Миша какой? — поинтересовался Павлик.
Мальчишка в фуражке поднял на него недоумевающие глаза.
— Чего какой?.. Дядя Миша, говорю. Дядя. Мой.
— А-а… — понимающе кивнул Павлик. — А когда море тут было?
И они разговорились. Через несколько минут Павлик уже знал, что его собеседника зовут Вовкой и что он почти со всеми пятёрками окончил весной первый класс. А четвёрка у него была только по пению, да и то случайно. Он с утра наелся мороженого и во время урока охрип.
Узнав, что Павлику только шесть лет и он ещё не учится, Вовка не показывал своего превосходства.
— Ничего, — ободряюще сказал он. — Когда будет семь лет, тоже в первый класс поступишь. — И предложил — Давай будем дружить.
Павлик охотно согласился. В первую же минуту дружеской откровенности застенчиво произнёс:
— А я думал, ты подсел ко мне, чтобы драться.
— Чего? — удивился Вовка и фыркнул. — Подумаешь, драться!.. Больно нужно. Это Минька со всеми новенькими сперва дерётся, а я теперь не люблю.
— Боишься, наверно, — высказал Павлик свою догадку.
Вовка сразу покраснел, и его толстые щёки ещё больше надулись.
— Тебя, что ль? — вызывающе спросил он и, чтобы доказать свою храбрость и силу, толкнул Павлика в грудь.
Не ожидая внезапного удара, Павлик упал на песок. Крикнул:
— Мама!..
— У, ябеда!.. Маму зовёт, — презрительно посмотрел на него Вовка и на всякий случай отошёл в сторону.
— Вовсе не ябеда, — оправдывался Павлик, стряхивая песок с колен. — А ты зачем драться лезешь? Сам дружить хотел, а сам…
— А я и не хотел драться, — прервал его Вовка. — Ты первый дразниться стал: «боишься, боишься»… Ничего я не боюсь. Я на ночь с дядей Мишей рыбу хожу ловить и то не боюсь. На меня один раз чужая овчарка бежала, а я даже не пикнул. Она мне ноги понюхала, вильнула хвостом и — в сторону.
Вовка сел на песок рядом с Павликом и, чтобы заинтересовать новичка, стал рассказывать, как строители гидростанции готовятся перегородить высокой плотиной Волгу, как остановится течение реки и она начнёт выходить из берегов, морем разливаясь на месте прежнего города.
Он уже несколько раз был на стройке и видел, сколько там работает людей и машин. Знал название каждой машины и что она может делать.
— Это бульдозер работает, — указывал он Павлику на машину, похожую на утюг. — А это вон прошёл двадцатипятитонный «МАЗ», самосвал… Я, когда вырасту, буду машины выдумывать. А ты?
Павлик ещё не знал, что придётся ему делать.
— Я ещё маленький, — уклончиво отозвался он.
— Подумаешь, маленький! И я тоже раньше маленький был, — сказал Вовка.
