Павлик загадочно посмотрел на дядю и потом сказал:
— А вы, наверно, не знаете, по чему мы сейчас поплывём.
— То есть, как по чему? — ухмыльнулся дядя. — Разумеется, по воде.
— По воде — это что! — сказал Павлик. — По воде — это всякий знает. А вы знаете, что под водой?
Дядя недоуменно посмотрел на него и пожал плечами.
— Странно… Что же может быть под водой?.. Дно, конечно.
— А вот и не дно. Город раньше там был. Мы бегали по нему. Вот тут бегали, — указал Павлик на воду.
— Так, — сказал дядя. — Значит, ты — свидетель двух геологических эпох. Видел то, что происходит в природе миллионами лет, когда моря наступают на сушу. Понимаешь, какой ты счастливый?
— Я много чего видел, — сказал Павлик, — и ещё больше увижу.
— Безусловно, — подтвердил дядя.
Пароход дал последние гудки, и пристань стала отделяться от него. Словно отодвинулся берег с видневшимися наверху домами Порт-города, — пароход всё дальше и дальше уходил в море.
И ушёл совсем далеко. Теперь куда ни глянешь — только вода. Над ней кружились чайки, а пароход всё шёл и шёл, оставляя за собой бурун пенистых волн, расходившихся на две стороны.
Свежий ветерок приятно обдувал лицо. Павлик стоял на носу верхней палубы, и ему казалось, что он сам, как эти вот чайки, стремительно летит в голубую даль. Пароход шёл уже целый час, а никакой пристани пока не было. Потом справа стал виден берег — поросший свежей весенней травой. большой холм. Пароход обогнул его и, сбавляя ход, стал приближаться к деревянному сарайчику, стоявшему у самой воды.
— Ну и пристань! — пренебрежительно сказал Павлик. — С нашей ни за что не сравнить.
На берегу около этой невзрачной пристани стояли какие-то люди. Наверно, тоже пассажиры. А может быть, пришли просто посмотреть на пароход. Это ведь всякому интересно.
— Вот и приехали, — сказал отец, беря Павлика за руку. — Интересно, куда мы попали. Как ты думаешь?
Но долго раздумывать над этим Павлику не пришлось. Он увидел стоявшего около сарайчика деда, а рядом с ним была тётя Наташа. Дед был в валенках, в ватнике и в меховом треухе. В одной руке держал палку, а другую приложил ко лбу козырьком, защищая глаза от солнца. Стоял и смотрел на пароход.
А вот и хутор! Он совсем недалеко от этого холма, омываемого теперь морской водой. Неужто это тот самый курган, который стоял за околицей? В прошлом году на него Павлик не раз забирался и осматривал степь.
И степи в этой стороне теперь нет. Вместо неё в неоглядную даль раскинулось широкое море.
— Вот как оно случилось, Павло, — рассказывал дед. — Вечером мы спать легли степняками, а проснулись поморами. Чудеса, а?
Чудеса. Такого и Павлик не ожидал, хотя и успел повидать за минувший год немало удивительного.
— Вот, парень, какие картинки в нашей жизни рисуются, — прищёлкнул дед языком. — А ты говоришь…
Ничего Павлик не говорил, обдумывая, как бы не показаться деду чересчур удивлённым.
Подумаешь, море к хутору подошло! Дед только это и видел тут. Всё равно ему с Павликом не сравниться. Павлик видел такое, что…
И в тот же день, сидя с дедом на крыльце, удивил его своими рассказами.
— Да, — сдался дед, когда Павлик рассказал ему обо всём, что видел на Волге. — Почти до ста лет я дожил, а на поверку выходит — совсем, как дитё. Твои, парень, картинки поприглядней моих. Это значит, Павлушка, что за один твой год весь мой век отдать можно, да и то мало будет. Вот они какие дела!
