Собиратель чемоданов

17

Вот с этого и надо было начинать. - сост.

18

Бессодержательность последнего добавления становится очевидной, если заключнное в нем утвеждение сформулировать в противоположных терминах: «Издали же обитатели Поверхности выглядят практически так же, как и люди, живущие внутри Чемоданов, только в сильно увеличенном виде». - сост.

19

Это место безнадежно испорчено, восстановить хотя бы общий его смысл не представляется возможным ввиду размытости содержания окружающего контекста. - сост.

20

На этом тект, слава Богу, обрывается. - сост.

21

Необходимо предуведомить читателя о том, что все последующее рассуждение о двух логосах представляет собой от начала до конца чисто поверхностную спекуляцию, построенную на вымышленных предпосылках. В Чемоданах слово «логос» имеет только одно, совершенно определенное значение, а именно второе из тех двух значений, которые, следуя собственной фантазии, приписывает ему автор этой книги и которое, в его терминологии, соответствует «логосу» с маленькой буквы. Что же касается того предмета, а лучше сказать, той совокупности предметов, которую автор называет Логосом с большой буквы, то она и не нуждается ни в каком особом обозначении. Это все равно, что придумывать специальное слово для обозначения, например, груженого судна с командой и пассажирами на борту, в отличие от просто судна, без груза и людей. Судно всегда есть судно, хоть полное, хоть пустое, а хоть бы даже и затопленное. Точно так же голова — она и есть голова, хоть полная, хоть пустая, хоть в логосе, хоть без логоса, хоть на плечах, а хоть отдельно. - сост.

22

Это неверно. Логистика — прежде всего наука о вещах. Вещи же могут иметь только естественное, природное происхождение, что вытекает из соответствующей нормы-дефиниции Вещного Уложения. «Искусственная вещь» — это абсурдное словосочетание, которое никто, кроме автора данной книги, никогда и нигде не употреблял, и уж тем более в чемоданах. Если же автор имеет в виду искусственные инструменты и другие предметы, то логистика интересуется ими лишь постольку, поскольку этого требуют от нее интересы судопроизводства: нередко в делах о наследовании, о недобросовестной передаче, об отказе при востребовании и пр. возникает спор о том, является ли оспариваемый предмет вещью. Тогда-то в суд, в порядке особого производства, и приглашают эксперта-логистика, который, пользуясь научными методами, точно устанавливает природу спорного предмета. С развитием техники качество искусственных предметов постоянно повышается, и их все труднее становится отличить от натуральных. Но и логистики тоже не дремлют. Постоянно совершенствуя свои методы и приборы, они достигают все более высокой степени точности и практически всегда дают безошибочные ответы. - сост.

23

Каковые, напоминаем, всецело выдуманы автором, на самом же деле никогда не существовали. - сост.

24

А еще можно, когда речь заходит о Логосе с большой буквы, прищелкивать пальцами или постукивать себя по лбу, а когда имеется в виду логос с маленькой буквы — подмигивать или показывать язык. Тогда уж точно не запутаешься. - сост.

25

Оптимизма автору не занимать! — сост.

26

На самом деле логосом называют только логос, и ничто иное. Голова же, что бы вы в нее ни вложили, и что бы ни нацепили поверх, все равно останется головой, и ничем иным, точно так же, как и голова с содержимым, но без логоса, или голова с логосом, но без содержимого, или совершенно пустая и голая голова. Как уже было сказано в предуведомлении, учение о двух Логосах автор изобрел, по-видимому, лишь для того, чтобы как можно безнадежнее запутать читателя и тем самым внушить ему возможно большее почтение к своей персоне. Замечено, что поверхностные писатели вообще чрезвычайно любят теоретизировать, причем всегда не к месту. Чего они этим добиваются, непонятно. Ведь чем больше их почитают, тем меньше читают. - сост.

27