простой причине, что Упендра никогда не снимал своего логоса. Возможно, именно вследствие этого его колпачок потерся и облысел раньше времени, чем и объясняется мнение об его чрезвычайной старости.
4. Согласно одной из легенд, в молодости Упендра обладал исключительной общительностью и незаурядным, даже для чемоданного жителя, даром красноречия. Кроме того, он учился играть на продольной флейте и в совершенстве овладел губной гармошкой, благодаря чему всегда был душой общества.
Однако с годами, а особенно, говорят, после смерти матери, характер его сильно испортился, исполняемые им мелодии стали неблагозвучными, а шутки обидными, и чемоданные жители мало-помалу стали его сторониться. Первое время к нему еще обращались то за тем, то за этим, но после того, как он раздал все свои вещи, кроме губной гармошки, которой никто у него не востребовал, все от него отошли. Печальный и одинокий, в своем старом и беззубом логосе, бродил он по улицам и только изредка, останавливая случайных прохожих, задавал им вопросы, на которые никто не мог ответить.
К тому времени чемоданные жители уже построили все возможное и приступили к переустройствам и улучшениям. Для начала было задумано перекрасить все здания в совершенно другие цвета, провести полную перепланировку улиц и изменить движение транспорта. А в перспективе намечалось над всей центральной площадью соорудить сплошной прозрачный навес, из особого, сверхпрочного и сверхлегкого материала, на всякий случай.
Задача была не из легких. Химикам, архитекторам, строителям, инженерам предстояло немало потрудиться, чтобы изобрести и произвести подходящий материал, создать проект, а главное, учитывая постоянный дефицит природных ресурсов, изыскать необходимое сырье в нужном количестве.
Понятно, что настроение Упендры шло вразрез с этими грандиозными планами. При той огромной впечатлительности, которой отличаются чемоданные жители, один его вид на многих нагонял тоску, не говоря уж об его странных мелодиях, не менее странных высказываниях и еще более странных поступках. Случалось, что чемоданные жители шли на работу полные оптимизма и разнообразных планов и замыслов, но, встретив по дороге Упендру и поговорив с ним пять минут, впадали в полную растерянность и глубокое уныние. Ими овладевало безразличие к насущным делам, охота заниматься улучшениями попадала, и хотелось все оставить как есть.
За это некоторые сильно невзлюбили Упендру. Другие его защищали, но что с ним делать никто не знал.
5. Тогда-то и выступил на сцену Чемодаса. «Давайте я к нему схожу и поговорю с ним по душам», — предложил он. И все на него положились, хотя до этого он видел Упендру лишь издали и не имел с ним никаких личных контактов.
Приняв это решение, Чемодаса до положенного времени оставался на работе, а потом пошел домой. Перед сном он снял свой логос и внимательно его осмотрел. Обнаружив едва заметную дырочку возле правого уха, взял иголку с ниткой и аккуратнейшим образом ее заштуковал, затем бережно прополоскал копачок в прохладной воде со специальным моющим средством и повесил на просушку в прихожей.[71] После этого он переложил инструменты в своем сундучке, чтобы не гремели на ходу, вымыл сандалии и лег спать. Все это время, и даже засыпая, он представлял, как будет говорить с Упендрой, перебирал различные доводы и сравнивал их по силе убеждения.
Утром Чемодаса снял с сушилки еще чуть влажный колпачок, натянул его на голову и, встав перед зеркалом, некоторое время разглаживал лицо ладонями вдоль массажных линий, чтобы ни осталось ни одной морщинки. Затем он почистил зубы, причесал волосы, надел новую рубашку и, захватив с собой пачку печенья «К чаю», отправился в гости к Упендре.
6. Упендра в это время сидел на полу в своем доме и подстригал себе ногти на ногах. Увидев входящего Чемодасу, он обрадовался, потому что уже очень давно к нему никто не заглядывал.
— Между прочим, принято стучать, когда входишь в дом, — приветливо сказал он.
— Во что же стучать? — удивился Чемодаса. — Двери-то нет.
И вправду, в доме Упендры не было двери. Ее взял по востребованию один чемоданный житель. Это было не совсем законно, поскольку на предметы интерьера, строительные и отделочные материалы и конструкции, сантехнику, мебель и прочие
Поэтому он ничуть не растерялся и ответил:
— Ну и что! Мне запираться ни к чему. Я никого не боюсь. Знаешь, какой я сильный? Вот пощупай, — он согнул руку и дал Чемодасе пощупать свои мускулы. — Один раз на меня хотели напасть сразу восемь человек! И представь себе, ни один из них не смог меня догнать. Потому что я бегаю как ветер. Смотри, — Упендра поднялся с пола и сделал круг по комнате. — Давай наперегонки?
Они побежали, и Чемодаса на первом же круге обогнал Упендру. «Пока все идет по плану», — подумал он, но ничем не проявил своего торжества.
— Я сейчас не в форме, — признался Упендра, отдышавшись. — Мало тренируюсь, времени нет.
— Чем же ты занят? — живо спросил Чемодаса, желая завязать разговор.
— Вообще-то это секрет. Но тебе, раз уж ты интересуешься, так и быть, скажу. Я сочиняю книгу.
— Вот это да! — искренне изумился Чемодаса. — Настоящую книгу? А можно на нее посмотреть?
— Посмотреть пока нельзя, она еще не готова, — ответил Упендра. — Если хочешь, могу рассказать.
— Конечно, хочу!
— Только обещай: никому ни слова. Все равно эти ослы ничего не поймут. Будут смеяться, и больше ничего. Я уже кому только ни рассказывал. Никто ничего не понимает, и все смеются.
Чемодаса дал честное слово, и Упендра начал. Книга оказалась такой смешной, что Чемодаса не заметил, как пролетел день. Лишь поздно вечером, вернувшись домой, он вспомнил, что собирался поговорить с Упендрой по душам. Поэтому на другое утро, чуть свет, он снова отправился к нему.
7. Приблизившись к домику Упендры, Чемодаса хотел было войти как и вчера, без стука, но перед самым порогом передумал и решил пошутить. Он обошел на цыпочках вокруг дома, подставил лестницу, влез на крышу и громко постучал по ней. Ответа не было. Тогда он постучал еще и еще. Из домика выбежал заспанный Упендра.
— Эй, ты! — закричал Упендра, — Ты что там делаешь? Слезай сейчас же с моей крыши, хулиган! А не то я сейчас вызову моего друга Чемодасу, он с тобой разберется!
Когда Чемодаса слез с крыши и подошел к нему вплотную, Упендра сказал:
— А, это ты! А я сразу тебя узнал. Недаром говорят, что у меня орлиный взгляд. Я за тысячу метров могу узнать кого угодно, даже практически незнакомого.
— За тысячу метров? — засмеялся Чемодаса. — Ну, это ты слегка преувеличиваешь. Разве у нас бывают такие расстояния?
— А что здесь вообще бывает? — сказал Упендра, безнадежно махнув рукой. — Здесь вообще ничего не бывает. Никакой жизни, никакого движения. Все только и знают, что бегать как сумасшедшие — туда- сюда, туда-сюда. Лично я с этими местами уже не связываю никаких надежд.
Он замолчал, погрузившись в свои невеселые мысли. Молчал вместе с ним и Чемодаса.
Наконец Упендра вспомнил о своем госте.
— Что ж мы стоим на сквозняке? Проходи в дом. Это хорошо, что ты меня разбудил. У меня как раз назначена встреча с одним чемоданным жителем. Вот-вот должен подойти, я вас познакомлю. Что-то он запаздывает. Ты себе не представляешь, до чего нудный парень! Но между прочим, ему нравятся мои вещи. Вчера я здесь рассказывал свою книгу, а он как раз случайно зашел. Послушал — и просто обалдел! Никогда, говорит, ничего подобного не читал. Договорились сегодня опять встретиться. Слушай! У меня идея: сейчас мы с тобой быстро выпьем чаю — и смоемся, пока он не пришел!
