Река Нор впадает в Усури под 47°21?2? с. ш. и образуется двумя источниками, вытекающими из довольно высоких гор, и которые, до своего соединения в одно русло, идут, один — в направлении к востоку, а другой к северо-востоку. Эти горы, служащие в то же время водоразделом между системами вод Усури и Сунгари, отделяют истоки реки Нора от истоков реки Бокэн, которые лежат на весьма небольшом расстоянии одни от других. По китайским источникам, длина реки Нора превышает 600 ли (около 300 верст), а живущие при устье ее ходзены говорили мне, что они могут доплыть на лодках против течения ее до самых истоков в 18 или 20 дней (смотря по стоянию воды).
За исключением области истоков, Нор даже в верхних своих частях течет уже по довольно открытой долине, которая, начиная от места впадения в него левого притока, Сирсин (Силэси), становится все шире и шире. Горы преимущественно далеки от реки на правом берегу, где между ними и руслом находится широкое пространство, поросшее травою, между тем как на левом берегу тянется невдалеке цепь гор Сымыр, которая, тотчас же вслед за устьем р. Нора, оканчивается на берегу Усури мысом Каланг. Нор впадает в Усури одним довольно большим устьем, но непосредственно за ним, выше по течению, делится на многие рукава, так что пространство земли, лежащее выше его устья, представляет группу островов и прорезано в различных направлениях протоками или рукавами. Что касается до населения берегов реки Нора, то скажем, что оно здесь гораздо многочисленнее, нежели на р. Мурени (по крайней мере, чем на ее нижнем течении), и состоит из китайцев и ходзенов, живущих обыкновенно одни между другими в небольших деревушках. Главное занятие последних — охота и рыбная ловля, между тем как первые преимущественно занимаются земледелием и огородничеством. Впрочем, некоторые из здешних китайцев занимаются, сверх того, и торговлею и с весьма большою для себя выгодою выменивают ходзенам на дорогие меха товары, вывезенные из Сань-сина; иногда также они совершают, с торговою же целью, отдаленные путешествия зимою к орочам, а летом — вниз по Усури, спускаясь по которой, они иногда выплывают и на Амур. На всем пространстве земли, орошаемой р. Нором, более замечательные жилища китайцев и ходзенов следующие: деревушка Сусу, состоящая из одного жилища ходзенов и двух китайских жилищ и лежащую на устье реки; отсюда, вверх по течению, следуют одна за другою: Кото?р, Оте?, Сьефа? и другие[46] .
Страна, тянущаяся на север от реки Нора, занимает клинообразное пространство земли, которое с востока ограничено рекою Усури, а с запада хребтом Кентей-алин. Этот хребет нигде не подступает к самому берегу Усури и оканчивается выше устья этой реки скалистым обрывистым мысом Кырма?. Страна между рекою Усури и этим хребтом представляет плоскую луговую степь, местами покрытую рощами, местами же поросшую высокою травою и усеянную болотистыми озерами. До сих пор это пространство, по своему неудобству для поселении, остается почти совершенно необитаемым.
В заключение этого географического обзора долины реки Усури считаю не излишним изложить здесь еще некоторые общие замечания и соображения относительно характера всего рассмотренного нами пространства земли.
Для этого мы сперва обратимся к политическим границам России с Китаем, проложенным в 1859 году особой экспедицией под начальством полковника Будогоского. Река Усури, по условиям Айгунского трактата 16 мая 1858 г., вошла в состав Российской Империи и принята в то же время границею России с Китаем на всем своем протяжении от Амура до устья Сунгачи. Отсюда граница идет по р. Сунгачи вверх против ее течения к озеру Кенгка, и по его северному берегу до устья реки Тур, потом вверх по этой реке до ее верховьев, за которыми границу составляет водораздел между водами реки Мурени и западными притоками озера Кенгка; от водораздельного хребта граница спускается в долину Суйфуна и пересекает последний в том месте, где в него вливается река Хубту, правый его приток; далее граница идет вверх по реке Хубту, до ее истоков, и, наконец, вдоль берегового хребта к устью реки Тумен (Гао-ли-дзян), образующей северную границу Кореи.
Эта юго-западная граница Приморской Области отделяет пространство земли, которое, по крайней мере в отношении к населенности и обработанности, без сомнения, займет первое место между всеми частями Амурского края.
Хотя при топографическом описании долины реки Усури я уже говорил о местах более или менее годных для земледелия, а следовательно и для заселения, но здесь я хочу несколько ближе рассмотреть этот предмет, с целью точнее указать препятствия, которые могут затруднить колонизацию усурийской страны. Как мы видели выше, в долине реки Усури нет недостатка в низменностях, особенно же в таких, которые во время низкого стояния воды сухи и даже гораздо выше уровня ее, но которые в тоже время, при сильных разливах, заливаются водою; понятно, что, при выборе мест для поселений, необходимо принимать во внимание это обстоятельство, что, при некотором знании дела и предусмотрительности, не может быть слишком трудно. Такие поемные луга встречаются нам по нижнему течению Усури, начинаясь несколько выше Хёхцырских гор и простираясь отсюда до горы Хаута. Но еще чаще встречаются они при верхнем течении Усури, на протяжении которого, начиная тотчас выше за устьем р. Имы, тянутся по обоим берегам до устья реки Даубихи и даже далее вверх по этой реке. Кроме того, они встречались нам очень часто на р. Сунгачи и на пространстве земли вправо от нее вплоть до Усури и влево до реки Мурени. Но они почти нигде или весьма редко занимают сплошь большое пространство: почти везде среди них часто попадаются возвышенные места, защищенные от наводнений и лежащие иногда в некотором отдалении от русла, на склонах гор, а иногда у самой реки. Эти заливные луга, со временем, когда здесь разовьется населенность, наверно не будут бесполезны: после наводнений на них вырастает густая и высокая трава, и они могут давать хорошие сборы сена, тем более, что и под водою бывают недолго и не часто. Зато в отношении к путям сообщения эти поемные луга наверно будут вредны: они послужат препятствием для проложения дорог между местами жительства поселенцев. Проведение дорог в этих низменностях будет сопряжено или с огромными издержками, или заставит прибегнуть к окольным и, следовательно, более далеким путям, или, наконец, во время самых разливов сделает сообщения сухим путем совершенно невозможными, и заставит ограничиваться на это время водяными сообщениями. Мы уже говорили, что этого рода сообщения возможны по Усури, начиная от ее устья до Сунгачи, по этой последней реке, и далее по озеру Кенгка. Здесь можно будет плавать как на обыкновенных больших судах, так и на паровых. Действительно, на указанном здесь протяжении река Усури достаточно глубока для этого и хотя местами встречаются на ней песчаные отмели, но при имеющейся уже теперь хорошей карте с подробным обозначением глубины и хода фарватера их весьма легко обойти. Река Сунгачи, хотя и не очень широка, но представляет для плавания еще более удобства, потому что в русле ее нигде нет ни подводных камней, ни песчаных отмелей. Но, с другой стороны, ее многочисленные извилины, которых нельзя миновать и которые поворачивают иногда под острым углом, несколько затрудняют плавание, а ночью делают его почти невозможным; однако же эти затруднения вполне вознаграждаются теми удобствами для плавания судов, которые представляет Сунгачи и о которых мы сказали выше. Озеро Кенгка, как мы уже прежде видели, очень бурливо и не везде имеет по краям достаточную глубину, так что берега его во многих местах неприступны даже для лодок; но, несмотря на это, оно, вероятно, послужит средством соединения Усури со спроектированною уже сухопутною дорогою из Камышовой губы к заливу Петра Великого. Выгоды, представляемые в этом отношении системою вод Усури, без сомнения, со временем сделают ее одним из значительнейших торговых путей Восточной Сибири. Вероятно, и самая торговля разовьется здесь
