мне сделать выбор. Я поживу пару лет обычным ребенком. Что скажешь?
— То есть тебе перестали делать эти инъекции? — с ужасом спросил я.
— Инъекции — монополия Городского Совета, — ответил он. — Плата за то, что мы посыльные. Разве ты не понимаешь? Я был готов убить себя, чтобы не быть посыльным! И вообще, зачем жить больше двух лет? Посыльный или ребенок — какая разница? Жизнь — скучная штука.
— Значит, это были не Убийства, а Самоубийства Посыльных? — уточнил я. — Так?
— Ага, — кивнул он. — Забавно, правда?
— Очень забавно! — возмутился я. — И что же, так все и будет продолжаться?
— Ага, — ответил он. — Вчера вечером еще один покончил с собой. Думаю, скоро все предприятие накроется. Это наша главная цель — чтобы не было новых посыльных.
— Мсье Жакоб знал об этом? — спросил я.
Он расхохотался:
— Не скажу! — От смеха у него выступили слезы.
— Но при чем здесь я? — удивился я.
— Не скажу! — крикнул он. И убежал.
Примечания
1
Перевод С. Я. Маршака.
