– Учти, что на эти купюры начисляют шесть процентов.
– Раньше было так, но только на часть этих денег, да и тогда падишах не платил никаких процентов.
– Ты несправедлив!
– Ну что же! Иди в свою конуру!
У макреджа выступила на лбу испарина.
– Это все равно не составляет двух тысяч.
– Сколько же?
– Одну тысячу триста шестьдесят три.
– Все равно ничего не меняется. Давай деньги!
– Господин, ты более жесток, чем тигр!
– А тебя угробит твоя скупость!
С суровым и яростным лицом макредж принялся отсчитывать деньги заново.
– Вот, бери! – наконец-то сказал он, глубоко дыша.
Мутеселлим еще раз пересчитал деньги, аккуратно сложил их и положил в карман.
– Все верно! Возблагодари Пророка, давшего тебе просветление ума, иначе я был готов просить еще больше.
– Ну, давай, отпусти меня! – потребовал макредж, снова заворачивая оставшиеся купюры в шелковый платок.
Мутеселлим смотрел на него с хорошо сыгранным удивлением.
– Отпустить? Ах да, ты же заплатил!
– Да, я заплатил.
– Верно, мне ты заплатил, а Селиму?
– Аллах-иль-Аллах! – гневно вскрикнул судья. – Ты же просил лишь пять тысяч.
– Аллах затемнил твой рассудок. Почему ты не спросил, кому эти деньги? Они предназначались для меня. Еще ага должен получить свою долю.
– Сколько же?
– Столько же, что и я.
– Господин, в тебя вселился дьявол!
– Заплати, и он исчезнет.
– Я не буду платить!
– Тогда добро пожаловать в камеру!
– О Мохаммед, о халифы, вы внимали, как он клялся. Шайтан уже в нем, и он его убьет.
– В лампе скоро закончится масло. Ты платишь или…
– Я дам ему только одну тысячу пиастров!
– Пять тысяч! Не торгуйся, иначе я еще повышу цену!
– Да нет их у меня!
– Есть, есть! Я видел и думаю, что должно хватить.
– Тогда я плачу.
– Я могу и дальше повышать цену. Начинать?
– Ты – тиран, даже сам дьявол!
– Итак, макредж, мы с вами разобрались. – Он тихо и выжидающе поднялся.
– Стой! – закричал заключенный. – Я заплачу!
Свобода все-таки прельщала макреджа больше, чем деньги. Он начал снова, слюнявя, считать деньги, комендант в это время уселся. Денег и в самом деле хватило, правда, у чиновника осталось всего несколько купюр.
– Вот деньги, и да проклянет Аллах того, кто их берет.
– Верно, верно заметил, макредж, – отвечал спокойным голосом его недавний союзник и теперешний противник.
– Этот ага арнаутов не возьмет денег.
– Почему?
– Здесь только пять тысяч! Ты забыл добавить еще две тысячи пиастров.
Макредж встал, и видно было, что его охватило неистовое желание вцепиться коменданту в горло, но
