Сочувствие — это единственная форма расположения, которым когда-нибудь сможет одарить меня моя мать, — его голос звучал с такой горечью, словно он был несчастным одиноким стариком. — Впрочем, я должен быть почти благодарен своей глухоте.
Их взгляды снова пересеклись, затем он проговорил:
— Вы думаете, что сможете дойти до дома?
Она еще мгновение задумчиво смотрела на него, затем тихо сказала:
— Я думаю, да.
Он подал ей руку.
— Тогда пойдемте. — Мальчишеская улыбка стерла ожесточенное выражение с его лица, когда он проговорил: — Может быть, вам повезет и кто-то побеспокоится о вас.
Глава 5
Тит Каскаден вернулся домой в пятницу, через четыре дня после обморока Сендрин у подножья термитника. Он проехал через ворота на большом породистом жеребце и спешился во дворе. Сендрин и девочки увидели его из окон классной комнаты.
— Это отец! — закричала Салома, и через секунду близнецы рванулись к двери. Там они на секунду застыли и бросили на Сендрин умоляющий взгляд.
— Ну, бегите уж, — проговорила она с добродушной улыбкой, и обе немедленно исчезли.
Она тоже подошла к окну и выглянула во двор. Сильного жеребца, на котором приехал Тит Каскаден, двое юношей как раз уводили в сторону конюшни. Охранники, наверное, сразу поскакали к конюшням.
Может быть, Сендрин также должна была принимать участие во встрече хозяина? Ее конфликт с Мадлен благополучно иссяк, все произошло гораздо спокойнее, чем она ожидала, но ей не хотелось бы совершить еще какой-нибудь проступок. Она возвратила Мадлен деньги, выданные на одежду, заметив, что не смогла найти ничего подходящего. Медлен восприняла это сдержанно, почти безразлично. Очевидно, она была слишком озабочена тем, что Адриан внезапно отказался от своих ежевечерних концертов. Сендрин показалось, что Мадлен испытывала сожаление по поводу той сцены в классной комнате, хотя ее уста не проронили никаких извинений. По крайней мере, с тех пор она не делала замечаний по поводу одежды Сендрин; теплилась надежда, что Мадлен будут одолевать более важные заботы.
Хозяйка теперь неоднократно в течение недели встречалась с голландскими архитекторами из Регобота — поселения, расположенного южнее Виндхука; они часами пропадали в глубинах восточного крыла, обсуждая детали запланированного отеля. За ужином они с гордостью презентовали новые эскизы, карты и планы расположения помещений, которые были столь комплексными и в то же время детальными, что Сендрин не удавалось совместить их с общим планом крыла.
Она покинула классную комнату и поспешила через каменный зал и музыкальную комнату к выходу. Издалека доносились ликующие возгласы девочек.
Когда Сендрин добралась до холла, Мадлен еще не было. Девушка остановилась на некотором расстоянии и с улыбкой смотрела, как Тит Каскаден теребил дочерей, прижимал их к себе и одаривал поцелуями.
— Ты нам что-нибудь привез? — спросила Салома.
Тит наморщил лоб и сделал вид, что ему нужно подумать.
— Мне кажется, что там было что-то, но, если я не ошибаюсь, мне пришлось умаслить этим нескольких туземцев, которые хотели снять с нас скальпы, — его голос стал громче и он начал дико жестикулировать. — Мы оказывали ожесточенное сопротивление, но шаманам племени удалось одолеть нас при помощи злого колдовства. Нас приковали к высоким столбам и выпотрошили наши сумки, но злодеям этого оказалось недостаточно. Они приставили мне нож к горлу и спросили, не припрятал ли я где-нибудь подарков для моих дочурок, и вы должны признать, что в такой ситуации мне не оставалось ничего иного, как все им рассказать. И только после этого нам позволили убежать.
Девочки несколько минут смотрели на него, широко открыв рты, затем они внезапно завизжали и начали лупить его своими маленькими кулачками.
— Ты мошенничаешь! — кричала Лукреция, а Салома запрыгнула к нему на плечи, словно на лошадь. Тит зашелся в раскатистом смехе.
— Где они? Где они? — хотела знать Салома.
— Ну хорошо, — сдался он, все еще смеясь. — На улице, вместе с остальным багажом. Но боюсь, вы должны потерпеть, пока слуги все распакуют.
— О-о-ох! — воскликнули обе хором, и их щеки покраснели от напряжения.
Тит поставил Салому на пол, и в тот же момент его взгляд упал на Сендрин.
— А, фрейлейн Мук, я вас совсем не заметил.
Она подошла к нему и сделала книксен.
— Во время обучения в школе нам объясняли, что хорошие гувернантки остаются невидимыми для своих господ.
Он, ухмыляясь, покрутил кончик своего уса.
— Боюсь, что вам вряд ли это удастся, разве можно не замечать такую красивую юную даму?
Она смущенно отвела взгляд.
— Я надеюсь, ваша поездка была приятной?
— Приятной — это неправильное слово. Без всяких инцидентов — так звучит удачнее, — подмигнув в сторону девочек, он добавил: — Не считая, разумеется, опасных охотников за подарками.
Дети громко захохотали.
— Что вы здесь вообще до сих пор делаете? — спросил он обеих и шлепнул каждую пониже спины. — Вперед, посмотрите там, как распаковывают мои вещи! Иначе что-нибудь ускользнет от вас. Или ваши подарки так понравятся слугам, что они утащат их своим собственным детям в деревню!
Болтая и хохоча, девочки умчались в северное крыло к комнатам отца.
— Как проходят занятия? — спросил Тит, когда он и Сендрин остались в большом вестибюле одни.
— О, девочки чудесные! Очень любознательные. Учеба доставляет им удовольствие.
Тит гордо кивнул, словно не ожидал услышать ничего другого.
— Радостно, что вы разделяете мою оценку. — Одно мгновение показалось, что он раздумывает. — В своих документах вы указывали, что интересуетесь философией. Это верно?
Она побледнела. Неужели он уже успел поговорить с Мадлен?
— Я всегда увлекалась учениями древних философов, это правда.
— Моя жена, возможно, упоминала о том, что я — большой поклонник древности, прежде всего древнеримских времен. Маленькая причуда, которую я унаследовал от родителей. Тем не менее, я был бы вам благодарен, если бы вы, так сказать, заострили внимание девочек на этой теме.
— Вы имеете в виду, — спросила она, запинаясь, — что я должна обучать их философии?
— Разумеется. Чем раньше они начнут, тем лучше.
Она помедлила с ответом. Должна ли она рассказать ему о том, что его жена придерживается на этот счет совершенно иного мнения?
Ей не пришлось принимать решение, так как голос за ее спиной проговорил:
— Фрейлейн Мук и я уже разговаривали по поводу учебного материала для девочек.
Сендрин обернулась, чувствуя себя виноватой, словно Мадлен застала ее и Тита в объятиях друг друга. Что за абсурдная мысль!
Мадлен пристально смотрела на нее.
— Мы пришли к согласию, что Салома и Лукреция еще слишком молоды для такого рода… размышлений.
— Однако я вовсе так не считаю, — прогрохотал Тит. — Философия — это чудо высокого духа, которое является…
Мадлен грубо перебила его.
